Осматриваюсь. Позади четким и грозным строем идут «миги» полка. Идут, как спаянные, словно годами слетывались. Да оно и не удивительно. В строю — кадровые, лучшие летчики-истребители советских Военно-Воздушных Сил. В этот грозный час партия и правительство не остановились перед тем, чтобы послать на защиту Отечества самые квалифицированные летные кадры страны.
Внизу проплывают хорошо знакомые окраины Москвы. Вскоре под плоскостями промелькнули Солнечногорск и Клин. Впереди — Калинин, там промежуточная посадка.
К приземляющимся самолетам отовсюду сбегаются калининские летчики, техники, мотористы — «мигов» они еще не видели. Когда же наши пилоты стали сами обслуживать свои машины — дозаправлять их горючим и маслом, пополнять бортовые баллоны сжатым воздухом, — калининцы от удивления разводили руками. Возле моего истребителя молоденький техник говорил сержанту, по-волжски окая:
— Наверняка у них каждый по две академии кончил. Ловкие ребята, а?
— Чудно, право, — отвечал сержант, видимо, сверхсрочник. — Такого в авиации еще не бывало…
— Вот темнота, — послышался насмешливый голос. — Это же не простые летчики, а испытатели. Понял?
Мы быстро произвели осмотр материальной части, подготовили ее к дальнейшему полету. Но разрешения на вылет нам пока не давали: в районе фронтового аэродрома стояла плохая погода.
А здесь, в Калинине, светило солнышко, дул ласковый ветерок. Мы разлеглись на траве возле самолетов. Кто-то неожиданно и как-то жалостливо вздохнул с явным расчетом, чтобы его услышали. Потом, словно про себя, произнес:
— Эх, Пискунов, Пискунов…
— А что с Пискуновым? — послышались тревожные голоса.
— Да пока ничего, но…
Понятно, «банк» начался. И что за народ: летят в бой, может быть, на смерть, а вот не могут обойтись без того, чтобы не поточить лясы. Заводила «банка» продолжал:
— Как-то он, бедняга, один назад полетит?
— А что? За милую душу сбить могут, — поддержал его еще один остряк.
И пошло:
— «Мессеров» знаете сколько у немцев!
— Особенно здесь, на Северо-Западном.
— Вы, товарищ капитан, на обратном курсе низехонько эдак держитесь, авось бог смилуется, и вас не заметят «мессера»-то…
Пронять Пискунова не удалось. Не на того напали. Сам на слово остер.
— Плевал я на этих «мессеров», — ответил капитан. — Моя «пешка» сумеет постоять за себя. А вот вы, братки, поостерегитесь. На фронте поводыря у вас, как я, не будет. Хорошенько запоминайте, где свой аэродром. Неровен час, блуданете и прилетите к фашистам в гости.
