Участвуя в проведении совместных, заводских и государственных испытаний, я совершил первый полет на ВИТ-2 15 сентября 1938 года. Мы достигли максимальной скорости — 533 километра в час. Намеченную программу выполняли вместе со штурманом П. И. Никитиным. Работа продвигалась успешно, подходила к концу.
Сняты летные характеристики, проверено оружие, опробовано на пикировании бомбовое вооружение. Остается самое серьезное задание — достижение сверхмаксимальной скорости, которую конструктор гарантировал до 600 километров по прибору.
Гарантировал, конечно, основываясь лишь на расчетах. Стремясь как можно больше сократить сроки заводских испытаний, на самолете сделали всего лишь несколько проверочных полетов — проконтролировали работу главнейших агрегатов и получили максимальные горизонтальные скорости. Все остальные испытания возложили на плечи летчиков-испытателей НИИ ВВС РККА.
Бомбардировщик ВИТ-2
Еще в первых полетах у меня вызывала некоторую подозрительность недостаточная жесткость фюзеляжа ВИТ-2. Поэтому, готовясь вылетать на первое увеличение скорости в пикировании, которая должна была превысить максимальную в горизонтальном полете, я условился с П. И. Никитиным, что он, сидя в кабине стрелка-радиста, все время будет информировать меня о поведении самолетного хвоста. Петр Иванович — старый мой соратник, и я полагался на него, как на себя.
Набрали высоту 5000 метров. Разогнал машину до предельной горизонтальной скорости. Начинаю плавно наклонять ее к земле — на полной мощности моторов. Скорость быстро нарастает. Выхожу из пике. Никитин, сидящий ко мне спиной, докладывает:
— Хвост ведет себя нормально.
Второй разгон. Довожу скорость до указанной в задании. Петр Иванович передает:
— Хвост начал мелко вздрагивать.
Так-так, значит, жесткость не того. Спрашиваю у Никитина:
— Как решил?
— Как решит командир, так и я, — спокойно отвечает штурман.
— Будем продолжать, — говорю и опять набираю нужную высоту, снова ввожу бомбардировщик в пикирование.
Захлебываясь, гудят мощные моторы. Как струна напрягаются отдельные наиболее ответственные детали самолета, а с ними вместе и нервы испытателей. Сквозь бешеный вой воздушного потока в наушниках шлемофона раздается приглушенный голос штурмана:
— Хвост стал вздрагивать с возрастающей амплитудой! По-моему, дальше пикировать опасно… Скорость по прибору пятьсот пятьдесят километров в час.
Верно, дальше испытывать самолет, а вместе с ним и свою судьбу рискованно. Плавно убираю моторы. Осторожно вывожу машину из пикирования. Перехожу в набор высоты. Скорость быстро уменьшается. Все хорошо, за исключением того, что задание не окончено. Нам следует выполнить еще два захода с возрастающей скоростью.
