Из вредно-вспоминательного
Мама из собственного «счастливого и босоногого» вынесла очень хороший урок – никогда не рассказывать при своих малолетних детях о собственных проделках, ибо чревато.
Урок Мама этот сотворила себе сама.
И только по прошествии лет поняла, насколько он, урок, оказался для нее бесценный.
Тем летом девятилетняя Мама переходила в четвертый класс.
Почти взрослая дама, закончившая начальную школу.
Одно огорчало ее тогда – волосы.
Они, волосы, были слишком густые, слишком не послушные и слишком длинные…
В общем, все «слишком».
А еще Мамина мама не разрешала подстричься.
Ну, ни на вот столечки… даже челку не разрешала обрезать.
Для тогдашней Мамы это было трагедией.
Ежеутренние мучения по плетению кос перед походом в школу были той еще каторгой.
А уж если Мамина мама не успевала сделать это перед работой и за дело бралась Мамина бабушка, то и вообще караул.
Бабушка особо с Мамиными волосами не церемонилась, заплетала их на совесть, так чтобы из кос за целый сумасшедший школьный день и прядки не выбилось.
После такой экзекуции Мама обычно чувствовала себя героиней бородатого анекдота про улыбающуюся девочку.
Догадываетесь, почему она улыбалась?..
Вот, и Мама о том же.
Кожа на ее лице, при помощи волос, бабулей реально так растягивалась, что никакой пластической хирургии не нужно было – все морщинки, даже будущие и несуществующие, уничтожались, как класс.
От того Мама подстричься мечтала еще больше.
Так вот, тем летом Маму на подстригательную авантюру сподвигло две вещи:
Первая – каждый раз, когда летним днем лил дождь, Мамина бабушка доставала старые семейные фотоальбомы и рассказывала разные семейные же истории.
Одна из таких историй была о том, как старшая сестра Маминой мамы, то есть тетя, в выпускном классе перед сдачей экзаменов ночью отрезала себе косу.
Сей героический поступок (а зная свою бабушку, Мама могла сразу сказать, что он таки героический) всегда вызывал у Мамы затаенный восторг.
Про воду, которая точит камень, вы тоже помните?
Да-да, из года в год повторяемая история таки выдолбила у Мамы в голове нужную дырку.
Второй же вещью, толкнувшей Маму на преступление против волос, был старый фильм «Цирк» с Любовью Орловой (просто в те времена до обеда ничего лучшего по телевизору не показывали).
Ее черный парик под короткое каре моды тридцатых голов, с густой челкой и шикарными завитками на щеках был пределом мечтаний у Мамы в то время.
И вот настал ОН, звездный час.
