У Элисон душа пела от гордости. Да, она горда тем, что стоит с ним рядом. Горда тем, что он отец ее ребенка.
Горячее дыхание Максимо задело ей шею, и, несмотря на жару, мурашки пробежали у Элисон по коже.
– Поприветствуй свой народ, – тихо произнес он.
Элисон робко помахала людям на площади, чувствуя у себя на талии его руку. В ответ послышались радостные крики, многие махали руками и флажками.
– Хорошо, – прошептал Максимо ей на ухо и едва заметно потерся носом о висок.
От этого простого прикосновения ее словно пронзило молнией желания. Господи, что же с ней будет дальше? Элисон мысленно убеждала себя, что все делается ради торжественной церемонии и для Максимо ничего не значат эти ласковые знаки внимания. Но ее тело, кажется, об этом не догадывается, потому что колени подогнулись, и ей пришлось опереться о крепкую, как скала, фигуру будущего мужа.
Наконец ее провели обратно за занавес, оставив короля и королеву приветствовать народ.
– Вы прекрасно справились, – сказал Максимо.
– Улыбнуться и помахать рукой? Я не слишком впечатляющее зрелище, – смогла выговорить она.
– Когда женщина выглядит так, как вы, то больше ничего и не требуется. Они в вас влюбились.
– Все дело в платье, – засмеялась Элисон. Правда, смех получился дрожащим.
– Платье очень красивое. – Глаза Максимо скользили по ней, отмечая каждый изгиб ее тела.
Впервые такой пристальный осмотр заставил ее подумать о том, что могло бы произойти, если позволить мужчине кое-что большее. У нее в животе разлился жар. И охватил страх.
Страх от силы собственной реакции на Максимо, страх сокрушающего желания раствориться в нем, чтобы он унял боль и томление, которые разлились у нее между бедер, чтобы утолил сильнейшее желание, лишающее ее самообладания.
– Вы на самом деле очень красивы. – Он взял в ладонь ее подбородок и большим пальцем провел по верхней губе.
Занавес снова откинули, и на них подула струя горячего воздуха.
– Все решено, – раздался твердый голос Лучано. – Свадьба произойдет через восемь недель после воскресной мессы. – Он повернулся к Максимо и что-то сказал ему на родном языке.
Максимо густо покраснел, глаза гневно потемнели, лицо окаменело.
– Si. Я уверен.
– Хорошо, что ты уверен. – Лучано похлопал сына по спине, потом повернулся к Элисон со словами: – Принесите ему счастье.
Лучано и Элизабетта удалились, а Элисон и Максимо остались одни.
– Что он сказал? – спросила Элисон, догадавшись, что это было нечто не лестное для нее.
