– Она действительно хотела стать матерью, – тихо произнесла Элисон. Ей было стыдно и больно. Селена старалась подарить Максимо ребенка, и вот здесь она, Элисон, беременна от него. Случайно. Какая-то жестокая шутка, которую судьба сыграла с ними со всеми.
– Да. Хотела. Мы три раза делали экстракорпоральное оплодотворение, и все три раза безуспешно. Последний отрицательный тест был получен за несколько часов до ее смерти.
Элисон сочувственно положила ладонь ему на руку. Стоило ей дотронуться до него, как жар прокатился по телу. Кожа Максимо была теплой, а волосы на предплечье жесткие. Прикосновения его руки пробудили в ней чувственность. Ей никогда не приходило в голову, что волосы на руке мужчины способны так возбудить.
Она отдернула руку и положила на колени. Ладонь горела, как после ожога. Сердце бешено колотилось, все тело с головы до ног пульсировало. Господи, она на грани оргазма. Элисон посмотрела на Максимо. Жар его темных глаз грозил сжечь ее.
Элисон отодвинула стул и встала. Надо скорее бежать от него. Что он с ней делает? У нее пропадает способность соображать. Быть с ним рядом, касаться его… Она беззащитна перед ним.
– Я устала, – сказала она. – Мне… я пойду лягу.
Улыбка заиграла у него на губах: он ее раскусил.
– Вижу, вы решительно настроены сопротивляться нашему взаимному притяжению.
– Максимо, мне это не нужно. – Элисон прикрыла глаза, чтобы не видеть его красивого лица.
– Вас кто-то обидел?
Она покачала головой:
– Не в том смысле, на что вы намекаете. Но я не могу… не просите меня…
– Я ни за что не стал бы навязывать себя вам.
Она это знала. У нее не было никакого сомнения в том, что Максимо человек слова. Человек чести. Но боялась она совсем другого. Ему не надо себя навязывать. Все, что ему надо, – это коснуться ее, поцеловать ее, и она забудет все причины, по которым ей нельзя вступить с ним в близкие отношения.
Она боялась, что зависимость от кого-либо лишит ее самостоятельности. Если Максимо ее покинет, она этого не выдержит. Пример матери у нее есть.
Они с Максимо поженятся, чтобы у их ребенка была семья. Восемнадцать лет, пока ребенок не вырастет, им придется присутствовать в жизни друг друга. Если добавить к этому чувства, секс… Ее это сокрушит.
– Я устала, – повторила она и отвернулась.
– Отдыхайте. Завтра мы официально объявим о помолвке.
