– Я не смогла бы продолжать работать.
– А я считал, что для вас работа очень важна.
– Да, но воспитание ребенка мне важнее.
Максимо молча смотрел на нее, подняв брови. Он ждал, что еще она скажет.
Элисон не была уверена, что сумеет объяснить ему, какой матерью хочет быть. Она хотела находиться дома, когда ребенок возвращается из школы, хотела печь ему булочки и ездить вместе с ним на футбол. Хотела быть с ним рядом, жить одними интересами. Хотела быть всем для него, поскольку оба ее родителя этого ей не дали.
– Если это то, к чему вы стремитесь, то тогда я не понимаю, как вы можете хотеть, чтобы ребенка возили от одного родителя к другому.
Элисон до крови прикусила губу.
– Но ведь мы с вами не бывшие, ненавидящие друг друга родители. Мы можем проводить какое-то время вместе. Я иногда могла бы пожить здесь.
– Вы полагаете, что такого рода проживание лучше, чем полноценная семья?
– Я вот что полагаю: у нас чрезвычайно необычная ситуация, а вы делаете вид, что мы можем превратить эту ситуацию в идеальную семью.
– Я пытаюсь сделать как можно лучше. Это вы слишком эгоистичны, чтобы поступить правильно в интересах нашего сына или дочери.
Элисон глотнула еще имбирного напитка.
– Не понимаю, почему именно вы так настаиваете на браке, – сказала она, чувствуя, что тошнота проходит, и ее не вытошнит на пуховое одеяло с красивым цветочным узором. – Скорее должно быть наоборот, вам не кажется?
У него вырвался иронический смешок.
– По общепринятым понятиям – да, но нашу ситуацию едва ли назовешь таковой. В нашем случае у меня самый реалистичный подход к тому, что такое быть королевским бастардом.
– Не называйте его так! – возмутилась Элисон, прижав ладонь к животу. – Это ужасное определение. В наши дни никто не употребляет это слово!
– В Соединенных Штатах – возможно, и среди вашего круга знакомых тоже так не говорят. Но здесь, среди правящего класса, законность играет огромную роль. Вы хоть представляете, что наш сын или дочь могут стать грязным секретом семьи Росси? Вы хотите, чтобы его или ее всю жизнь преследовали низкие сплетни? Обстоятельства зачатия не имеют значения. А вот, что скажут люди, имеет. Они нарисуют отвратительную картину, какую только можно представить, и выдадут за правду. Нравится вам этот термин или нет, если вы твердо решили не выходить за меня, то вам следует к этому привыкнуть.
Нарисованный им сценарий был жутким. Когда их ребенок войдет в комнату, окружающие перестанут разговаривать и будут смотреть на него с осуждением, не захотят с ним общаться – и все это едва заметно, но тем не менее мучительно.
