- Хаос, - прохрипел он, ползая на четвереньках во тьме, страх и чувство паники заставили его задержать дыхание. - Хаос, пожалуйста, - он задыхался, зовя ее. - Ответь мне. Ответь мне.
Он обыскал всю камеру, но та была пуста. Добравшись до двери, он прижался ртом к узкой щели в проеме и начал звать ее по имени, пока его голос не сорвался на крик, повторяя его снова и снова.
Только не в одиночку. Он не сможет справиться с этим один. Только не в одиночку. Пожалуйста, Господи, только не в одиночку, только не в одиночку. Он рухнул на пол, охваченный болью, и сжался в позу эмбриона, пытаясь скрыться от пыток, которым подвергалось его тело. Это никогда не закончится. А будет становиться лишь хуже и хуже с каждой следующей секундой.
Где же Хаос? Почему они забрали ее от него? Почему они увели ее прочь от него? Какой это был день? Сколько дней уже прошло? Он содрогался всем телом, пока старался вспомнить это, в то же время желая ничего не помнить.
Он провалился в спасительный сон, и на этот раз, когда дверь приоткрылась, Соломон не сдвинулся с места. Он мог только лежать на холодном полу своей темницы, сотрясаясь от дрожи и охваченный болью, молясь, чтобы Хаос пришла к нему.
Всхлип достиг его слуха, словно ураган надежды, а за этим последовало прикосновение холодных пальцев, которое заставило его дернуться от неистовой боли.
- Оставьте свет! - пронзительно прокричала она. - Мне, черт побери, нужно видеть, что я делаю!
Ее последние слова были наполнены пронзительной яростью, и Соломон постарался открыть глаза, нуждаясь в том, чтобы увидеть ее. Она начала успокаивать его, когда дверь была заперта.
- Я здесь, я здесь, - пока он старался распахнуть ей свои руки навстречу. Они неконтролируемо дрожали, но он тянулся к ней.
- О, Боже, - едва произнесла она, хватая его за протянутые руки. - Хорошо, все хорошо, я с тобой, - проговорила она более твердо. - Я принесла кое-что, что поможет справиться с болью, - ее голос был пропитан горечью и вновь надломлен. - Я собираюсь немного подлечить тебя, хорошо?
- Хаос, - задохнулся он, когда ее губы начали осыпать его лицо нежными поцелуями. - Хаос. - Он старался изо всех сил вспомнить слова, чтобы сказать ей о том, что переполняло его. - Хаос, - но ее имя было единственным, что он мог вспомнить.
- Я здесь, малыш, я здесь. Я сделаю так, чтобы тебе стало немного лучше, ш-ш-ш.
Она вложила в его рот пару таблеток, и он проглотил их, не задумываясь, уповая на обещанное ею избавление от боли. Спустя некоторое время она нанесла на его тело какую-то мазь. С каждым новым вдохом, которые давались ему с трудом, и с каждым бережным прикосновением, когда она обрабатывала его раны, боль становилась чуточку слабее.
