У борта яхты стоял высокий хорошо сложенный блондин с васильково–голубыми глазами и внимательно слушал говорившего. Третий же лежал на шезлонге, заложив руки за голову, и делал вид, что ему абсолютно безразличны слова говорившего. Глаза его были скрыты за темными очками, и истинных чувств мужчины не было видно. Солнце шлифовало его бронзовый загар и играло в черных волосах, вспыхивая червонным золотом.
– Я сделал все, что ты просил, Джек. Я нашел эту женщину и мужчину, о котором она упоминала. С кого мне начать? – Доминик перебирал лежавшие рядом с ним бумаги.
– Давай с женщины, – решил Джек.
Он старался лежать как можно расслабленнее, но чувствовал, что ему это удается плохо. Алекс от борта яхты бросал на него тревожные взгляды. Джек был рад, что его глаза скрыты за темными очками.
– Ее действительно зовут Мэри Джоунс, родилась и выросла в Лондоне. Отец и мать – Сэмюэл и Агата Джоунс, коренные лондонцы, несколько поколений жившие на Кэмптон авеню. Уважаемая светская семья, владельцы крупной недвижимости, а именно: двух четыре звёздочных отелей в западной части города. Мэри – их единственная дочь. В 1993 году окончила школу и поехала учиться в Гарвард. Но университет не закончила, бросила, уехала из Лондона в неизвестном направлении. Через несколько лет прислала родителям весть, что живет и работает в Меерсбурге, небольшом городе на юге Германии. Контакты с родителями не поддерживала, если не считать рождественских открыток. Причиной таких отношений послужил конфликт, произошедший в те времена, когда она училась в школе. В 1990 году в город переехал некий Джон Фостер, о нем позже. Между ними завязались отношения, приведшие к беременности Мэри. Сэмюэл и Агата пытались скрыть это от общественности и заперли дочь в четырех стенах. Информация крайне закрытая и труднодоступная, им удалось замять эту историю. Мэри родила совсем в другом городе, ребенок родился мертвым. Сэмюэл отказался забирать младенца и хоронить, поэтому новорожденного утилизировали как био материал, а именно – кремировали. Я нашел документ, подтверждающий время и дату смерти ребенка, записанного как Джоунс, на месте имени стоял прочерк. Но меня смущали некоторые неточности: Мэри родила мальчика с первой отрицательной группой крови, весом три с половиной килограмма и ростом 52 сантиметра. В документе же, подтверждающим кремацию, были указаны другие данные – 3 положительная, три килограмма двести грамм и рост 49 сантиметров. Я запросил доступ к архиву и начал искать другого ребенка, рожденного в тот же день, с такими же параметрами, каку якобы кремированного Джоунса. Нашлись двое младенцев: один из них живет сейчас в Провансе и растит троих детей, носит имя и фамилию Алана Смита. Второго же ребенка отправили в приют города Харлем. Там же ему сделали свидетельство о рождении, в котором записали ребенка как Джека Ричарда Джоунса, – торжественно закончил Доминик, гордясь тем результатом, который его речь произвела на парней.
