Однако, сосредоточив в своих руках почти самодержавную власть, Бонапарт какое-то время сохранял и даже укреплял республиканские традиции. Он объявил всеобщую амнистию, вернув из эмиграции таких героев революции, как Ж. Лафайет и Л. Карно, приблизил к себе Ж.В. Моро, освободил из-под ареста Ж.Б. Журдана и написал ему дружеское письмо с приглашением к сотрудничеству, назначал революционеров, якобинцев, «цареубийц» министрами, префектами, мэрами, судьями. Только среди префектов было 25 бывших членов Конвента. Ж. Фуше стал министром полиции, а К.А. Ренье — юстиции, не говоря уже о якобинце Ж.Ж. Камбасересе, ставшем консулом.
В парадной галерее правительственного дворца Тюильри были установлены статуи не только Александра Македонского, Ганнибала, Цезаря, А. Тюренна, Фридриха Великого, но и Демосфена, Брута, Вашингтона, О. Мирабо, Ф. Марсо. Сестре М. Робеспьера Шарлотте Бонапарт назначил пожизненную пенсию в 3600 франков. Роскошный Версальский дворец он подарил солдатам-инвалидам, ветеранам Республики. «Бывшая обитель королей, — гласит написанный им декрет трех консулов от 28 ноября 1799 г., — должна стать спальней солдат, проливавших свою кровь, чтобы низвергнуть тиранов». День победы революции — 14 июля — праздновался в годы Консульства гораздо торжественнее, чем при Директории. Именно во Франции, как нигде в Старом Свете, была почтена трауром смерть 14 декабря 1799 г. первого президента США Д. Вашингтона, Наполеон обратился к французским войскам с приказом: «Солдаты! Вашингтон умер. Память его будет всегда драгоценна французскому народу, так же как всем свободным людям Нового и Старого Света и особенно воинам Французской республики. Первый консул приказывает, чтобы в продолжение десяти дней черный креп обвивал все знамена Республики».
В то же время Бонапарт проявлял терпимость и великодушие к роялистам. Самых опасных из них, прямых врагов Республики, трепетавших за тюремными стенами в ожидании смертной казни, он не стал казнить, а всего лишь выслал из страны. Тех, кто смирился перед Республикой, принимал на службу в министерства, префектуры, суды (Ш. Годен стал министром финансов, а Ш.Ф. Лебрен даже консулом). Бонапарт вообще был против партийной разделенности и с самого начала хотел сплотить большинство французов вокруг себя под национальным знаменем. «Ни красных колпаков, ни красных каблуков!»[22] — таково было его кредо. На следующий же день, после того как была принята Конституция 1799 r., он объявил населению Республики: «Революция оформилась в тех принципах, которые она провозгласила. Революция закончилась»
