Славик не мог поверить и благоговейно, сдерживая порыв, чтобы не рвануть вперед, почтительно перелез с ладони матери на громадный остров-палец отца.
Как только он дотронулся до него, то испытал такое безмерное чувство умиротворения и веры в будущее и во вселенское добро, что понял, папе тоже не нужно говорить. В этот самый миг Славик и был папой, точнее его нераздельной частицей, помыслами и устремлениями.
Мальчик стоял на огромном пальце и ощущал, как под ним нагревается и освещается поле, словно огромный луч света сбросился на него сверху из ниоткуда. Так дарил отец свое внимание и любовь, будто бы в этот миг крепко обнимал сына, сжимал его плечи, не мог насмотреться на красоту и складность мальчика, на подвиг, что тот совершил, на непоколебимую веру в свою мечту, на стойкость и силу!
Хороший, добрый сын, достойный гордости и похвалы…
И юный сынок чувствовал, как от всех этих одобрений становится большим, при этом одновременно оставаясь невероятно маленьким перед лицом безмерно любящего родителя. Славику нравилось это состояние причастности к величайшему и всемогущему опыту, познанному и непознанному, что еще предстояло когда-то пережить, но никогда не догнать, лишь почтительно следовать позади и учиться… Стать еще одной звездочкой, вплетенной в кудри любимого великого отца…
Славик не видел себя со стороны, но осязал и переживал изменения. Так отец разговаривал с ним.
– Славик, – говорил ВЕчный человеЧЕ, – ты должен стать Повелителем Вселенной.
– Да, мой отец, – в благоговейном порыве преклонил колени мальчик, ладонями дотрагиваясь до свечения вокруг.
– Возвращайся на Землю. Там ты будешь расти не по дням, а по часам. И когда будешь готов, собери дружину и освободи свою колыбель. Верни Правду и Справедливость на Землю.
– Да, великий, – всем сердцем, душой и телом отвечал вдруг повзрослевший Славик.
– Мне нужна твоя помощь, ибо что в большом, то и в малом, что снаружи, то и внутри, что справа, то и слева. Так ты станешь Повелителем Вселенной, как я.
Эту любовь родителей к чаду, обожание сына, разговор по душам, невидимый контакт родных сердец трудно было пересказать словами, будто бы в этот момент у Славика открылись новые органы чувств: третий, четвертый, пятый, десятый глаз, три рта, два сердца. И все они говорили в унисон и чувствовали… Славик верил каждому слову, каждой мысли, каждому впечатлению.
Он полностью лег и обнял отца, юношеской щекой прижимаясь к теплому телу титана, истово ощущая, как сила бесконечного переходит к его маленькому существу, которое тоже важно и способно внести существенный вклад в устроение общего мира.
