– Ты кого привёл? Овцу драную? Я тебе что велел? Козла привести! Бок! Бок! С рогами! Вот нехристи проклятые – умудрились козла именем Бога назвать! – стал разъяряться.
Немец обескураженно оправдывался:
– Я знай, касутар, абер не дал-ли… Я гафарил – они лахен[79] дел-лали. – Пояснил: пастухи сказали, что у них чёрный козёл всего один остался, самим зело нужен, а остальные козлы – все белые. – Вот овса дали…
Ну, нехай овца – не идти же обратно в овчарню? Главное, что жертва черна, в сатанинский цвет.
Достал муфту с письмом, дал её немцу:
– Вяжи это на овцу! На ногу! К ноге! Смотри, чтоб не взбрыкнула! Не смотри, что у них копытца малы. Малы, да остры. Моего деда Ивана овца так копытом поранила, когда он её на Пасху принародно резать собрался, что он с тех пор к живности не подходил и ножа в руки не брал.
Шлосер откромсал от верёвки кусок и стал возиться с овцой: повалив её на землю, встав на неё коленом и тяжело дыша, принялся привязывать муфту с письмом к дёргающейся ноге.
– Фертиг[80], касутарь!
Вытащил завёрнутую в тряпицу крупную, как мелкие алмазы, соль и, велев немцу открыть овце пасть, высыпал туда соль, после чего перечеркнул овцу косым крестом и приказал Шлосеру:
– Кидай её в колодец!
Тот опешил:
– Хороши офса колодца брос-сать? Луч-че на мяс жарить!
– Вали, говорю, пока тебя самого туда не отправил! Шнель![81]
После такого Шлосер, не мешкая, скинул ногой с колодца пали и, подняв и перевалив овцу через сруб, сбросил вниз. Донесся увесистый шмяк и блеянный вы́стон.
– Всё! И черпугу отрежь! Идём отсюда. Теперь он её заберёт. Пали назад клади – он беспорядка не любит!
Немец, не понимая, кто беспорядка не любит и зачем надо такой лакомый братен[82] в колодец кидать, отрезал гнилую верёвку со ржавым ведром, кинул на дно. Из колодца донёсся грохот, недовольные захлёбистые рыки, а следом – жалобные всхлипы, вроде детских, урчанье и хруст, словно волк грызёт, ломает кости.
Шлосер отшатнулся, боясь заглянуть внутрь.
Он осенил себя крестом и стал спешно уходить от колодца по косогору к Распятской церкви. Шлосер заковылял следом, не успевая за его большими шагами. Немец явно хотел что-то спросить. Но не объяснять же, что это самый лучший и надёжный способ доставить письмо тому, кому оно предназначено? Только раньше в колодцы кидали живого человека, прибив ему письмо к спине ножом или гвоздём, а сейчас вот овцу скинули… Сатана может обидеться. Да уж не взыщи, князь тьмы, чем богаты – тем и рады, человечинку в другом месте ищи, а тут её больше нет и не будет, не надейся!
