Надо сказать, что 117-й концерт Рихтера в Иркутске был одним из самых удивительных. Перед концертом Святослав Теофилович находился в шутливом настроении; опять, пробуя рояль, извлекал из него «страшные» звуки; потом прохаживался по просторной артистической, подходил к зеркалу, восторгался своей новой стрижкой, восхвалял ее и, казалось, совершенно не думал о том, что сейчас выйдет в переполненный зал. Вдруг вышел и играл – как Рихтер!
Во втором отделении после Второй сонаты Брамса сыграл на «бис» Первый, Второй и Третий этюды Шопена (ор. 10), причем Третий с такими rubato, которых никогда не доводилось слышать у Рихтера в этом этюде.
– Капризная такая середина в этом этюде, – только и сказал Рихтер.
Из тех концертов, которые я слышала в Сибири, иркутский был, возможно, самый свежий, выражаясь словами Рихтера.
В гостинице по традиции отмечали 117-й концерт. Разместились вокруг низкого стола, украшенного огромным букетом снежно-белых хризантем, подаренных Рихтеру. Много смеялись. Прилетевший из Москвы В. Линчевский рассказывал, как сидевший поблизости важный деятель все время повторял во время концерта: «Ах, какой признанный исполнитель! Ах, какой признанный исполнитель!» Сам же Линчевский после концерта вошел в артистическую, как говорят теперь, с «опрокинутым лицом», – был потрясен.
Однако особенно расслабляться не приходилось: в двенадцать двадцать поезд отправлялся в Тайшет – следующий пункт назначения. Про Тайшет по дороге в Японию Святослав Теофилович сказал: «На обратном пути обязательно буду играть в Тайшете». Тогда в этом городе еще не было инструмента. В Тайшет вместе с Рихтером отправилась большая группа работников филармонии. Железнодорожники предоставили Рихтеру специальный вагон.
Тринадцатое ноября. Тайшет
Около трех часов дня поезд прибыл в Тайшет. Святослава Теофиловича привлекает это название – оно кажется ему похожим на название какого-то сорта яблок. В Тайшете было добрых двадцать пять градусов мороза.
Сколько человеческих трагедий пережил этот город. Сколько изувеченных жизней, страшных судеб видели его улицы.
Напротив вокзала, метрах в ста или меньше, стоит гостиница «Бирюса», в которую все направились. В дверях гостиницы, несмотря на холод, Святослава Теофиловича встречала легко и нарядно одетая женщина, которая протянула ему руку и представилась:
– Наташа.
– Слава, – ответил ей Рихтер. Все рассмеялись и почувствовали себя свободнее.
Мы поднялись на второй этаж, где встретили горничную, снующую между номерами. Она спросила меня:
