В доме я не задержался. Одно из поручений, полученных мной в Лондоне, требовало навестить полковника Уоррена, чье подразделение размещалось в палаточном лагере неподалеку от Радчерча, под деревушкой Педли-Вудроу. Туда я немедленно и отправился. А вернувшись примерно через два часа, увидел у дверей усадьбы мотоцикл Эны. Горничная сказала мне, что мисс Гарни только что поднялась в свои комнаты, чтобы переодеться к отъезду, а грум, по ее просьбе, вывел из сарая «эту ужасную машину» и заправил ее бак.
Значит, Эна собиралась куда-то уехать – одна, не дождавшись меня из военного лагеря, после столь мучительной разлуки и бурной встречи?! Тут явно что-то было неладно; осознав это, я решил безотлагательно переговорить с ней.
В усадьбе Меррифильда мисс Гарни отвели две комнаты. Дверь первой из них, находившейся на нижнем этаже и представлявшей собой нечто вроде гостиной, не была закрыта. Решив дождаться Эну там, я вошел. Теперь она никак не смогла бы пройти мимо меня, избежав разговора.
Мебели в этой гостиной оказалось немного, но у окна стоял небольшой письменный столик-секретер. За ним я и расположился.
У меня и в мыслях не было просматривать бумаги Эны, однако вышло так, что мой взгляд случайно скользнул по лежащей на столешнице промокашке. На ней четко отпечаталось имя: «Хьюберт Вардин». Я сразу же узнал быстрый, четкий почерк моей возлюбленной. Очевидно, она только что подготовила к отправке почтовый конверт: чуть ниже имени я разобрал пометку S.W.[53] и, по-видимому, название улицы – хотя его из-за расплывшихся чернил прочитать уже не удалось.
Итак, виделась ли она с этим человеком или нет, однако в переписке с ним состояла. Я сразу же вспомнил лицо на потертой фотографии: в этот миг оно показалось мне не мрачным, а омерзительно похотливым. Моя любимая лгала мне в глаза, потому что все-таки это немыслимо – переписываться с человеком, не будучи знакомой с ним лично…
Не собираюсь оправдывать свое поведение. Но поставьте себя на мое место. Внесите дополнительно в условия задачи мою пылкую ревность, и до этого момента немало подогревавшуюся. Что бы вы сделали?
Полагаю, то же, что и я. Думаю даже, ни один мужчина в мире не поступил бы иначе.
Кипящая волна ярости захлестнула меня. Я схватился за выдвижной ящик письменного стола. Он был заперт, однако я этого попросту не заметил: пожалуй, окажись там железный сейф, и ему бы не устоять. В одно мгновение ящик был не просто взломан – буквально вырван из пазов, так что от столика отлетели куски дерева.
