«Не представляю, что привело сюда Нетти, – думал он. – Надеюсь, она не разбила себе голову в овраге! Проклятый трус! Так взрыхлить снег!»
Но наконец в следующее мгновение он опять увидел следы. Маленькие ножки вновь свернули в сторону, провалившись в глубокий снег. С этого момента Тод больше не терял след, что привел его к низкой узкой лощине (не больше канавы), которая огибала изгородь, ограждавшую овраг.
Сперва Тод ничего не увидел. Ничего, кроме ровного снега. Но, присмотревшись, он заметил что-то прямо под ногами. Было ли это всего лишь углубление в снегу или что-то лежало на нем? Тод опустился на колени в глубокий мягкий белый ковер (провалившись в него почти до талии) и вгляделся, протянул руку, чтобы коснуться того, что там лежало.
Нетти Тревин! Она была здесь! Льняные локоны смешались со снегом, ее маленькие ручки и ножки обнажены, прекрасное белое платье промокло насквозь. Она лежала здесь, в глубокой яме. Тод, грудь которого вздымалась от переполнявших его эмоций, взял ее на руки с нежностью матери, баюкающей младенца. Бледное личико было совершенно безжизненным, сердце, казалось, перестало биться.
– Очнись же, несчастная крошка! – воскликнул он, прижимая ее к груди. – Очнись, малышка! Очнись, маленькая замерзшая птичка!
Никакого ответа. Девочка лежала в его руках бледная и неподвижная.
– Надеюсь, она не замерзла до смерти! – пробормотал он, охваченный странным чувством. – Нетти, ты меня слышишь? Боже, что же делать?
Он побежал через поле с девочкой на руках и почти сразу встретился со мной. Я бросился ему навстречу.
– Прочь, Джонни Ладлоу! – грубо крикнул он, весь во власти спешки и страха. – Не останавливай меня! О, это одеяло? Хорошо. Заверни ее, парень.
– Она мертва?
– Будь я проклят, если знаю.
Он шел быстро, прижимая к себе девочку, завернутую в одеяло. Ну и переполоху же они наделали, появившись в дверях.
Глупая малышка, не в силах преодолеть свою робость, улучила момент, когда задняя дверь была открыта, и ускользнула сквозь нее в надежде добраться домой, к матери. Вероятно, сбитая с толку пустой белой равниной, или, возможно, собственной робостью, а может, перепутав заднюю дверь с главным входом, через который она вошла, девочка отправилась прямо через поле, не представляя, что идет в противоположном направлении. Это ее встретил Люк Макинтош – величайший из идиотов! – и своим внезапным появлением, всполошенным воплем напугал так же сильно, как и она его. Девочка побежала вперед, ослепленная ужасом, и ее бег прервался у изгороди, где она упала в канаву и осталась лежать, засыпанная снегом. Наиважнейшим вопросом сейчас было – могла ли она вернуться к жизни или же в самом деле умерла?
