– Что я и делаю, – ответила та. – Выпечка больше мне по душе, чем все эти нездешние штучки. Но хорошо бы я знала, как это делать, если бы моя голова была забита изучением всего того, что подходит только лордам и леди.
– Разве это не то, о чем я говорю? – парировала мисс Тимменс, оставляя за собой последнее слово, после того как Молли вернулась к печи. – Бедняжки посланы в мир работать, мэм, а не изображать из себя великих ученых, – вставая, добавила она. – А если это новое веяние в образовании когда-нибудь утвердится, уж будьте уверены, вся страна перевернется с ног на голову!
– Уверена, такого не будет, – мягко ответила матушка. – Возьмите еще одну тарталетку, мисс Тимменс. Вот эти с малиной и смородиной.
Гости начали прибывать в четыре часа. Снегопад утих, вечер был прекрасным, чистым и холодным, на небе ярко светила луна. Большую кладовую в задней части дома освободили и устроили в ней огромный камин. Стены украсили еловыми ветвями, свечи расставили в оловянные подсвечники, под ними расположили скамейки из школы. Это была главная игровая комната, но и все остальные помещения в доме тоже открыли. Миссис Хилл (бывшая миссис Гарт, которая слишком быстро потеряла своего беднягу Дэвида) и Мария Лис, коих пригласила мисс Тимменс, пришли помогать с детьми. Пришла бы и миссис Тревин, если бы не упала на катке. Мисс Тимменс явилась во всем великолепии: фиолетовое шелковое платье с красной лентой на талии, кружевной чепец украшен красными ягодами остролиста. Дети, поначалу оробевшие, расселись на скамьях и притихли как мышки.
По всей видимости, самой застенчивой была девочка лет семи, одетая словно леди: белое платье, черный кушак и ленты на рукавах. У нее были утонченные черты лица, голубые глаза, вьющиеся золотистые волосы. Звали ее Нетти Тревин. Намного превосходившая остальных детей, она оглядывала их – и сразу становилось ясно: ей совсем не место среди столь грубых натур. Ее маленькие ручки дрожали, когда она цеплялась за платье мисс Тимменс.
– Глупая крошка, – воскликнула та, – чего бояться в этой прекрасной комнате, где собрались все ее добрые друзья! Верите ли, мистер Джонни, я с трудом привела ее сюда. Говорит, страшно идти без мамы!
– О, Нетти! Ну что ты, тебе будет очень весело! Твоей маме стало лучше к вечеру?
– Да, – прошептала Нетти, набравшись смелости и взглянув на меня сквозь мокрые от слез ресницы.
Порядок предстоящего вечера был таким: сперва чай, к которому детям полагалось так много хлеба с маслом и сливовых пирожков, сколько они могли съесть, затем – игры. Позже – мясные пирожки и тарталетки, и все закончится тортом, а если они не смогут съесть его, то заберут домой.
