Как оглушительный гром, в маленькой часовне прозвучал голос архиепископа.
Спустя час они были мужем и женой. Не глядя друг на друга, они вошли в одну из приемных, вмещавшую не больше двадцати гостей. Они не заговорили друг с другом даже после того, как в конце церемонии губы Сандро коснулись ледяных губ Лианы.
Сандро заметил, как быстро Лиана примерила на себя роль королевы. Со сдержанным достоинством она общалась с гостями, улыбалась им. Но в этой улыбке не было ни грамма тепла и искренности.
В ней не было ничего, что могло понравиться Сандро. А ведь теперь его жизнь навсегда была связана с этой женщиной-статуей.
Она казалась неприкасаемой и совершенно равнодушной к нему. Но даже при этом Сандро понимал, что его разум, как и другие части тела, ждут того момента, когда, распрощавшись с гостями, они поднимутся на верхний этаж, в традиционный люкс для молодоженов.
Эта перспектива наполняла его желанием и ненавистью, голодом и отвращением.
Он знал, что хочет Лиану. И знал, что не должен ее хотеть. Эта женщина его не уважает и наверняка с неприязнью ждет приближения ночи.
С трудом подавляя напряжение и усталость, Лиана слушала очередной скучный рассказ о растущей промышленности Мальдинии и о том, как принц Лео поднимает технологичность страны.
Она слушала, что говорили гости один за другим, но думала о том, кто стоит рядом с ней. О своем муже. Он так же, как она, слушал, отвечал, улыбался. Но Лиана чувствовала, что его тело также напряжено; видела льдинки в его глазах в те редкие моменты, когда он смотрел на нее. Там, у алтаря, ей хотелось откинуть вуаль и бежать из Мальдинии прочь. Если бы не надежда и вера в глазах родителей.
Она осталась и прочитала клятву, связавшую ее навсегда с этим человеком. Она поклялась любить, уважать и слушаться его – обычные слова для каждой свадьбы. И всем плевать, как часто они насквозь пропитаны ложью.
Сандро взял Лиану под локоть. При всей ненависти к нему это простое движение как будто зажгло в ней какую-то искру, мгновенно растопившую сердце. Ей не нравилось, как легко он воздействует на ее тело. Не нравилось, какой слабой и уязвимой она при нем становилась. Она ненавидела его за то, что он давал ей надежду на несбыточное.
– Через пару минут начнем прощаться с гостями, – тихо сказал Сандро, и тело Лианы вытянулось в струну.
– Прощаться? – переспросила она. – Но ведь никто никуда не уходит.
Губы Сандро сложились в ехидную улыбку, голос резал, как острый металл.
