Все эти экономические перемены повлекли за собой соответствующие изменения в обществе и возникновение новых взаимоотношений между этническими и социальными компонентами населения. Арабская военная каста лишилась былого положения. Она утратила свои казенные выплаты и привилегии. С этого времени арабские летописцы лишь изредка упоминают о племенных междоусобицах у арабов. Это вовсе не означает, что их ярость утихла, ведь даже в конце XIX века потомки кайситов и кальбитов все еще враждовали друг с другом в Сирии. Это лишь означает, что арабская родовая аристократия утратила возможность вмешиваться в общественные дела и влиять на них и что ее распри и раздоры уже не играли никакой важной роли. С того времени арабские племена начали покидать амсары, некоторые возвращались к кочевому образу жизни, от которого они никогда полностью не отказывались, другие обустраивались на земле. Характер исламских городов изменился и из города-гарнизона, оставленного оккупационной армией в завоеванной провинции, превратился в место рынка и обмена, где купцы и ремесленники начали самостоятельно организовываться в гильдии для взаимопомощи и защиты.
Если арабы и потеряли свое главенствующее положение, им все же удалось сохранить определенные привилегии. Коран все-таки написан по-арабски, а ислам основан арабским пророком в Аравии. Если не все правительство, так хотя бы династия по-прежнему была арабской, по крайней мере по мужской линии, и гордилась своей принадлежностью к арабам. Арабский язык долго оставался единственным языком государства и культуры, а когда позднее персидский, турецкий и другие исламские языки стали теснить его в этих областях, он по-прежнему оставался языком богословия и права. Теоретическое превосходство арабов сохранялось, и оно привело к возникновению движения шуубитов в литературных и интеллектуальных кругах, поддерживавшего стремление неарабов к равенству.
Однако важные изменения претерпевал и сам смысл слова «арабский». С этой поры арабы уже не были закрытой наследственной кастой и стали народом, готовым вобрать в себя любого владеющего арабским языком мусульманина через процесс своего рода натурализации. Социальная эмансипация мавали приняла форму их полного признания арабами, и даже хорасанские преторианцы халифов претерпели полную арабизацию. Этому процессу в провинциях западнее Ирана способствовало расселение демобилизованных арабов за счет преобладания арабского языка в городах, а от городов и в окружающей их сельской местности. О развитии процесса свидетельствует первое совместное арабско-коптское восстание в Египте в 831 году. В конце концов даже христиане и евреи Ирака, Сирии, Египта и Северной Африки перешли на арабский язык, а само слово «араб» у арабов стало применяться только к кочевникам.
