Путь. Поиск Истины в Мире Лжи | страница 36

Со змеей

Вечером перед сном я сказал Ховарду, что эта церемония была для меня более тяжелой, чем прошлая, что завтра я хотел бы выпить аяхуаски поменьше, и попросил передать мое пожелание дону Роберу.

Чашу мне в руки дон Робер наливал с доброй улыбкой, и в ней оказалось действительно меньше аяхуаски. Эта церемония прошла заметно лучше. Я был под действием отвара, но на сей раз не под таким интенсивным. Тогда я поблагодарил аяхуаску за небольшой перерыв и осознал, что пить должен полными чашами. На этой же церемонии, решив сходить в туалет, по дороге назад я захотел побыть один. Стоя на веранде и любуясь ночным звездным небом, вдруг услышал, что темный лес, как мне показалось, шепнул, что перед каждой следующей церемонией я должен искупаться в реке. До этого я только сидел на берегу, думая о том, как не хотелось бы мне быть съеденным заживо.

На следующий день в разговоре с Ховардом я сказал, что много слышал о необходимости прохождения через психическую смерть, или смерть «эго», и поинтересовался, действительно ли такой опыт является необходимостью или можно обойтись без него. Он ответил, что необязательно, но стоит пройти через это, добавив, что опыт смерти является важным этапом на шаманском пути. Я сомневался, смогу ли. Ховард улыбнулся и сказал, что когда я буду готов, то меня об этом уже не спросят.

Перед следующей церемонией я нехотя искупался в реке. Переплыть на другой берег не решился, так как устье реки было широким, а течение сильным. Доплыв до середины, я остановился, представляя себе битву с шестиметровой анакондой, живущей рядом с нашим центром, с крокодилом или же с кровожадными пираньями, решившими мной пообедать. Осознавая свою беспомощность, неуклюже болтаясь в коричневой воде, я оставался на месте, размышляя, как срабатывает инстинкт самосохранения, который обычно сопровождается страхом. Испытав ужас, я ждал успокоения. К берегу мне хотелось плыть с другим чувством. Уже темнело, когда я вышел из реки. Той же ночью на церемонии я ощущал себя по-другому: стал частью джунглей. Аяхуаска вела себя по-разному: то возбуждала меня, как женщина, то душила, как удав. Интуитивно я стал потирать рукой амулет, висевший у меня на груди, который я приобрел у индейцев бора. Это была лапа пумы, касание которой сопровождалось ощущением тяжелого запаха дикого зверя, вызывавшим тошноту. Переставая трогать лапу, я чувствовал, как запах улетучивается, как и невидимое присутствие пумы, чье дыхание мог чувствовать спиной.