Последней каплей был один случай, когда всех работников похоронного бюро пригласили в главное здание конторы, где я раньше не был, на встречу с руководством. Я пришел в назначенное время. Мне велели подняться на второй этаж, там меня направили дальше. Войдя в большую комнату, я увидел агентов в черных костюмах, которые как саранча поедали бутерброды. Они громко смеялись с набитыми ртами. Я решил подождать за дверью.
Проходя мимо одной из комнат, я увидел гроб, в котором лежала пожилая женщина. В этот момент я вспомнил того агента, с которым поначалу ездил по домам, где он со слезами на глазах произносил вызубренный текст, вспомнил, каким довольным он выходил от очередного клиента, радуясь сделке. Это воспоминание и долетавший смех пожирателей бутербродов заставили меня принять решение, которое уже давно во мне зрело.
Через несколько дней я решил в последний раз проехать по районам, чтобы раздать флаеры, которые заготовил накануне. Я оставлял их на пороге, если кого-то не было дома. В них содержалась краткая информация с адресом и телефоном похоронного бюро. Неделя подходила к концу, была суббота. День выдался жаркий. Я поехал на работу, несколько часов просидел за телефоном, обзванивая «перспективных» клиентов, после чего взял стопку флаеров и отправился по домам. Я походил пару часов, листовок осталось буквально несколько штук. Начинать обход по новой улице не хотелось, и я решил просто выбросить свою рекламу и поехать домой. Но что-то внутри подсказывало, что надо закончить то, что я запланировал. Отметив на карте пройденные улицы, перешел через дорогу и начал сначала.
Дойдя почти до конца блока, я постучал в очередную дверь. Мне открыл афроамериканец и спросил, что мне нужно. Не церемонясь, я сразу ответил, что продаю гробы и погребальную службу, на что он что-то фыркнул и попытался закрыть дверь. Сам себе удивляясь, я выставил вперед ногу, подпер дверь плечом и продолжил свой рассказ о том, что он все равно когда-нибудь умрет и лучше об этом позаботиться сейчас, пока ему предлагают такие выгодные цены. Ситуация выглядела комичной: мы толкали дверь с двух сторон, когда он вдруг спросил, что у меня за акцент. Я сказал, что русский. Он на мгновение задумался и широко распахнул дверь. Теперь пришла моя очередь слушать, так как он крайне возбужденно начал объяснять мне что-то на пальцах, на одном из которых сиял точно такой же перстень, как и у того, из похоронного бюро.
