Четыре генерала
Ни с чем пришли.
Coco Робакидзе
В Иран ушел.
Он воевал без дураков,
Он быстро побеждал врагов,
Рвались его солдаты в бой,
И сам он не спешил домой!
Coco Робакидзе
Вот это герой.
На пути Груше появляется крестьянская хижина.
(Ребенку.) Вот и полдень, пора людям есть. Мы сейчас подождем на травке, пока наша Груше не раздобудет кружечку молочка. (Сажает ребенка на землю и стучит в дверь хижины.)
Дверь отворяет старик крестьянин.
Не найдется ли у вас кружечки молочка и, может быть, кукурузной лепешки, дедушка?
Старик. Молока? У нас нет молока. Господа солдаты из города забрали наших коз. Если вам нужно молоко, пойдите к господам солдатам.
Груше. Но кружечка молока для ребенка у вас, может быть, найдется, дедушка?
Старик. «За спасибо», что ли?
Груше. Кто вам сказал «за спасибо»! (Достает кошелек.) Мы платим по-княжески. На что нам богатство, была бы спесь!
Старик, ворча, приносит молоко.
Сколько же за кружечку?
Старик. Три пиастра. Молоко теперь дорогое.
Груше. Три пиастра? За эту каплю?
Старик молча захлопывает дверь перед ее носом.
Михаил, ты слышишь? Три пиастра! Это мы не можем себе позволить. (Возвращается к ребенку, садится и дает ему грудь.) Попробуем сначала вот так. Соси и думай о трех пиастрах! Грудь пустая, но тебе кажется, что ты пьешь, и это уже не так плохо. (Качает головой, видя, что ребенок перестал сосать. Встает, идет к хижине и снова стучит в дверь.) Дедушка, отвори, мы заплатим! (Тихо.) Пропади ты пропадом.
Старик отворяет.
Я думала, ты возьмешь с нас полпиастра. Но ребенку нельзя без еды. Отдавай за пиастр, а?
Старик. Два пиастра.
Груше. Постой, не затворяй дверь. (Долго роется в кошельке.) Вот два пиастра. Неужели цены не упадут, у нас впереди еще длинный путь. Это же просто убийство.
Старик. Убейте солдат, если вам нужно молоко.
Груше (поит ребенка). Дорогое удовольствие. Пей, Михаил, это половина недельного жалованья. Они здесь думают, что мы заработали деньги задницей. Ну и обузу взяла я на себя, Михаил! (Рассматривая парчовое покрывало, в которое завернут ребенок.) Тысячное покрывало, и ни одного пиастра на молоко. (Смотрит в глубину сцены.) Вон там коляска с богатыми беженцами, надо идти туда.
У постоялого двора. Груше, в парчовом покрывале, подходит к двум знатным дамам. На руках у Груше ребенок.
Груше. Ах, сударыни, наверно, тоже решили здесь переночевать? Это просто ужасно, везде все переполнено, невозможно достать экипаж. Моему кучеру вздумалось повернуть обратно, и полверсты мне пришлось пешком идти. Босиком! Мои персидские туфли — вы же знаете, какие там каблучки! Но почему же никто к вам не выходит?
