Он действительно решил это сделать. Этим же вечером он пошел на улицу, на которой действительно стояло несколько сильно раскрашенных молодых особ, Он выбрал ту, что помоложе и посимпатичнее, подошел и, смотря на ее сапожки на шпильках, спросил:
– Ты проститутка?
Девушка, обалдев, посмотрела на него, потом захихикала и кивнула.
– У тебя помещение есть? Я в первый раз, мне надо, чтобы все происходило медленно.
Девушка захихикала еще громче, но смущения он не почувствовал. Подумаешь, краля, торгует собой, а еще выпендривается! Но злость на излишне смешливую девицу постепенно заполняла его. Тем временем девица куда-то позвонила по мобильнику, и они вдвоем пошли на соседнюю улицу, зашли в какую-то подворотню, затем поднялись по узкой лесенке на пятый этаж и вошли в квартиру, дверь которой оказалась незапертой. Впрочем, запирать тут было нечего: в темном грязном коридоре к стене были прибиты три деревянных крючка-вешалки, в комнате, куда они вошли, вообще не было ничего, кроме стула с высокой спинкой и широкой тахты, накрытой грязным коричневым покрывалом.
– Ну что, невинный ты наш, устраивает? – прохихикала девица.
Он огляделся и пожал плечами. В его странном внутреннем мире такие мелочи, как чистое постельное белье, особого значения не имели. Имело значение лишь то, что девушка была яркой, как весенний цветок, и приятно пахла.
– Раздевайся. – кинул он ей через плечо, стаскивая брюки. – И погаси свет.
– Стесняешься? – поинтересовалась проститутка.
Он не стеснялся своей или ее наготы, но боялся при свете увидеть ее глаза. Сам подошел к выключателю, свет в комнате погас, но полная темнота так и не наступила. Незанавешенное окно сильно подсвечивалось рекламой стоящего напротив супермаркета. Пожалуй, читать при это свете было нельзя, но видно все было прекрасно. Кровать, стены и человеческие тела приобрели причудливую желто-красную расцветку. Ему стало не по себе. Девица тем временем разделась полностью и в вольной позе раскинулась на тахте. Он подошел к ней, зажмурился, сердце стучало, как паровой молот, дыхание прерывалось. Присев на тахту, он попытался нашарить руками тело девушки, но она, захихикав, слегка отодвинулась, ускользая от его рук. От неожиданности он открыл глаза и встретился с ее взглядом…
Он опомнился, когда все было уже кончено. Страшный кроваво-красный монстр с жутким взглядом был обезврежен. Он смотрел на лежащее на покрывале неподвижное тело с распухшим лицом и вытарашенными глазами, в его голове, заглушая все мысли, бился собственный истошный вопль… Что же он наделал? Он осторожно дотронулся до тела мертвой девушки. Ее шея, казалось, еще хранила тепло его ладоней, но руки были уже холодными, холоднее стальных ножек кровати. Он потряс девушку за плечи, ее голова мотнулась из стороны в сторону, и неподвижные вытаращенные глаза уставились прямо на него. Взвыв от ужаса, он нашарил рядом с собой ремень со стальной пряжкой, отогнул металлический штырь и со всей силы всадил его сначала в один, потом во второй глаз девушки. Только после этого он почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Он едва успел добежать до коридора, как его стошнило прямо на пол.
