И параноики стараются успеть осчастливить человечество, пока живы. Они делятся с глупыми людишками своими невероятными изобретениями. Описывают в подробностях устройство летающих тарелок, на которых одни инопланетяне увозили их, спасая от других. Изобретают лекарства от смертельных болезней, рисуют вечные двигатели и рассылают странные схемы по редакциям журналов и научным институтам. В общем, никому никакого вреда, только редакции и ученые недовольны – приходится горы мусора разгребать.
Парафреники обычно по гадалкам не ходят. Зачем? Они уже сами могут людей лечить, зря, что ли, их инопланетяне столько лет обучали! Людей с острыми приступами бреда в наш салон, естественно, тоже не привозят. Поэтому к гадалкам обычно приходят параноики с начальными стадиями, самые опасные для окружающих. На вид вполне мирные люди, решив, что им угрожает неведомая опасность со стороны окружающих, способны на любое зверство.
Я прочла потрясенной Маше и хмурому Белову лекцию про шизофрению, мы еще немного мирно побеседовали о маньяках, затем следователь уехал, взяв с Маши клятву быть предельно осторожной, и без охраны не выходить даже на лестницу к мусоропроводу.
Около пяти вечера мы с Сашей были дома у Марины Петровны. Паша рыдал на кровати в своей спальне, я туда заглянула на секунду и тут же выскочила обратно. Я очень сочувствовала другу, но вынести вид взрослого мужика, катающегося на кровати в обнимку с подушкой и судорожного воющего, оказалось выше моих сил.
Но вид Марины Петровны поразил меня еще больше. Казалось, женщина постарела лет на двадцать. Вот еще пару недель назад это была крепкая на вид женщина лет пятидесяти с небольшим хвостиком, а теперь перед нами сидела немощная старуха. Ее глаза ввалились, лицо как будто посерело и осунулось, губы провалились внутрь лица. Она сгорбилась настолько, что будто стала вдвое меньше ростом. Марина Петровна сидела на кухонном стуле и тихонько раскачивалась на нем, не обращая на нас с сашей внимания. Ее невидящий взгляд бы обращен как будто внутрь себя.
– Марина Петровна! – тихонечно позвала я. – Не переживайте так! Вы же не любили Марго?
Женщина не ответила и, похоже, даже не слышала моих слов. Надо же, как она убивается из-за смерти девчонки, которую тихо ненавидела! Я сделала еще несколько попыток вывести пашину мать из прострации, но потерпела неудачу. Тогда с ней заговорил Саша:
– Марина Петровна, я вам очень сочувствую, но так же нельзя! Подумайте о Паше, если вы себя до болезни доведете, с кем он останется?
