Классная учительница прочитала наше письмо и рассердилась. «Кто вам разрешил это написать? – спросила она. – Пишите о том, что любите свой город, о том, как ходите в лес за грибами, за ягодами. Пишите о шишках, о сугробах, о серебряных сосульках. О том, как боретесь за успеваемость и помогаете старшим. А вам вдруг захотелось хорошей жизни! Мало ли чего вам хочется!»
Это выражение – «мало ли чего тебе хочется» – самое что ни на есть советское. Я слышала его в продолжение своей жизни в СССР тысячу раз. Эту комбинацию слов произносили так же просто, как приветствие, и никто не думал, обидная она или нет.
На возмущение нашей классной учительницы мы поступили неожиданно: объявили бойкот многолетней переписке. Отказались писать нашим друзьям с далекого юга. И тогда в классе состоялось собрание с родителями. Пришли завуч и директор. Они, директор и завуч, стали кричать и обвинять нас в том, что мы хотим легкой жизни и стремимся все получить даром. «Поглядите, какие хитрые!» – воскликнула директор. Она была милая на вид женщина, но лицо ее вдруг исказилось до неузнаваемости. «А вы поработайте тридцать лет, тяжело потрудитесь, как мы, поносите на себе воду, дрова, поживите в лишениях, вот тогда и смейте желать себе какие-то блага!» – кричала она и топала ногами.
Учителей и наставников страшно разозлило наше желание иметь бытовые удобства. Они сердито разговаривали весь вечер и не давали нам слова. И у всех сложилось впечатление, что мы, советские подростки, не имеем права открыто стремиться к лучшей жизни. Потому что это раздражает взрослых советских людей. Мы, юные жители СССР, обязаны в первую очередь действовать в интересах взрослых. Даже думать и рассуждать мы должны так, чтобы им было комфортнее себя чувствовать. Мы обязаны стремиться к тяжелому труду и лишениям, а не к удобствам и комфорту. Только тогда мы будем хорошие. А если мы не хотим жить в тяжелых условиях – мы хитрые, ленивые и вообще подлые.
За отказ возобновить переписку нам поставили двойки по поведению в четверти. И ребята из южной республики, не дождавшись нашего письма, нам больше ни разу не написали.
В семнадцать лет я уехала из родного города и назад не вернулась. Со временем и мама с папой переселились на жительство в другое место.
И еще много-много раз я видела в жизни подобное поведение советских людей. Они желали детям и подросткам и вообще тем, кто моложе, не счастья и благополучия, а наоборот, тяжелого труда, недоедания и прочих страданий только потому, что они сами в свое время тяжело трудились, недоедали и бедствовали. Они так и говорили: «Помучайся, как я!» Пожелания эти произносились со злостью и звучали, как проклятия.
