В США насчитывалось три и больше миллиона безработных, и это обычные издержки капитализма. Но в Америке ни за что не взялись бы искусственно устранять безработицу. Тамошнее правительство сказало бы: «Мы не сумасшедшие, чтобы закапывать в землю такие колоссальные средства. И кто знает, каков будет результат?» В СССР существовали те же три миллиона безработных, но для них создали ненатуральные рабочие места, и страна покатилась вниз. Нетрудно подсчитать: трем миллионам советских граждан нужно заплатить в месяц в среднем 100 рублей, что составит триста миллионов рублей. В год – больше трех миллиардов.
Однако это только расходы на заработную плату. Создание самих фальшивых рабочих мест, их содержание, а также обеспечение заказами, заданиями, сырьем и материалами – это еще десятки миллиардов рублей. Прибыль, говорят экономисты, покрывала лишь четверть расходов.
Ремонтный завод – очень нужное предприятие в хозяйстве, но смотря где, в каком месте его построить. Ведь прежде всего предприятие должно приносить доход, а не расходы. Но ведь в СССР существовала другая экономическая политика. Если предприятие не выполняло план и было убыточным, его все равно не закрывали, чтобы советские люди не остались без работы и ни в коем случае не затеяли внутри страны трудовую миграцию, увеличивая тем самым население столиц и крупных городов, как это происходит в капиталистических странах. И люди не бросали свои дома и пожитки и не уезжали в поисках работы. Зато появились бездельники – огромная армия иждивенцев.
Я видела контору под вывеской треста, двухэтажное здание с двумя десятками кабинетов и около ста служащими, каждому из которых аккуратно выплачивалась заработная плата. Трест занимался вопросами строительства в масштабах района, однако в районе не велось почти никакого строительства. За шесть лет был возведен лишь один небольшой объект. В районе орудовали «шабашники» – самостоятельные бригады строителей, вот они-то и строили в различных хозяйствах, кому склад, кому гараж, кому коровник. Чем же в таком случае занимались служащие треста? Среди них была моя знакомая. Она вязала свитера, писала письма родным, читала романы, разводила цветы. Я спросила: «Неужели вы совсем ничего не делаете?» Моя знакомая задумалась и сказала, что работа все-таки ведется: проектное согласование, переписка, оформление, планирование. Рядом с трестом находилось технического бюро. Там тоже бездельничали. И там тоже работала моя знакомая. Обе они имели высшее образование, и обе горько плакали, когда все закончилось, когда советская власть уже не смогла их кормить, перестав быть властью. Настали другие времена, вернулась жесткая дореволюционная действительность: каждый должен кормить себя самостоятельно, никакого иждивения и безделья. И моим знакомым пришлось учиться выживать, искать работу и работать.
