Его спросили о Германе.
– Это, откровенно говоря, немыслимо странный парнишка, гражданин следователь. Откуда у него такие чудовищные принципы? Пришел ко мне и говорит: «Хочу работать». Он сказал это человеку, пять лет как отошедшему от дел. Не разобрался, не выяснил обстоятельств, не изучил историю. Ах, юность! Пошлите, говорит, меня на задание, я докажу! Как сын полка, честное слово. Ну что с ним делать? Я поручил ему посетить Воронеж, спросить с моего приятеля сто рублей – давние, понимаете ли, претензии. Когда-то выручил с покупкой мебели. «Но больше у меня работы для тебя нет и не будет», – сказал я. И что вы думаете? Он даже этого не сделал. Обманул. Привез ноль, овальную, знаете ли, такую конструкцию.
– Не сто рублей, а три тысячи! – воскликнул Герман и вскочил с места.
Следователь сказал:
– Продолжайте, Суров. А вы, Пряхин, не вскакивайте, иначе это обернется против вас.
– И вот я вижу, что парнишка искажает действительность, гражданин следователь. Но что тут придумаешь? Ведь я нынче скромно созерцаю жизнь, интересуюсь рифмами. С любовью смотрю на бабочек на ветке ивы. Однако сто рублей все-таки деньги. И я спрашиваю: «Как думаешь, возвращать, юный друг, каким образом?» То, что я услышал, заставило меня содрогнуться. Ужас в концентрированной форме. Пистолет вместо денег?! Нет, для меня это слишком! Я ценю каждое мгновение своей жизни и о неприятностях предпочитаю читать в газетах. И поэтому я показываю на дверь – моим изящным указательным пальцем с розовым ногтем. Почти документальное описание, гражданин следователь, чтобы вы все знали. Но это создание явилось во второй раз. Да, да, представьте. Я думал, что при нем мои золотые гульдены, как я шутя называю наши всеми уважаемые советские рубли, но я ошибся! Уж не знаю где, каким образом и с позволения каких департаментов этот пионер раздобыл оружие. Ну что делается на свете! И я вскочил с места – с фамильной кушетки – и указал на дверь. Прочь! Это я почти прокричал. И больше мы не встречались.
– Так все было? – спросил следователь.
– Нет, – сказал Герман.
– Попрошу вас кое-что уточнить, – произнес Михаил Суров. – Прямо сейчас. Спросите у мальчонки, зачем он приехал ко мне. Другие едут к Полярному кругу, в тайгу, за трудовой славой и звездами, взбегают по ступеням университетов, мечтают о круглых профессорских очках, смотрят в небо и в фантазиях покоряют далекий космос, бредят открытиями, капитанскими мостиками и штурвалами лайнеров. А этот приехал ко мне, к Мише Сурову. Спросите его: зачем? Общественности это очень любопытно.
