На улице шел дождь. На Черинг-Кросс-Роуд Этуотер впрыгнул на ходу в автобус, воспользовавшись тем, что тот, пропуская такси, притормозил. Интересно, Сьюзан было весело загородом или нет? В такую погоду загородом вряд ли очень уж весело. С другой стороны, погода там, вполне может быть, совсем другая. Автобус доехал до Тотнем-Корт-Роуд и повернул в сторону Кингз-Кросс. Носуорт жил на верхнем этаже большого дома на северо-востоке Блумсбери. Этоутер сошел с автобуса и повернул в переулок. Дождь прекратился, но тротуары еще не высохли и переливались всеми цветами радуги. Этуотер позвонил в звонок, и привратник открыл входную дверь. Он поднялся по лестнице и постучал в квартиру, где жил Носуорт. Дверь открыл сам хозяин. Он был во фрачных брюках и в нательной рубашке овсяного цвета с длинными рукавами.
— Заходите, — сказал он.
— Вы собирались уходить? — спросил Этуотер.
— Я должен идти на прием в честь чеха, — сказал Носуорт. — Только что отвратительно поужинал в ресторане Павези.
— Я могу у вас посидеть, пока вы будете одеваться?
— У меня на белом жилете какие-то пятна — сию минуту обнаружил. Как вы думаете, прилично будет вместо белого жилета надеть черный?
— Боюсь, что не очень.
— Это не модно.
— Да.
Комната была завалена книгами. В углу лежал камень — Носуорт нашел его во время раскопок в Малой Азии; говорили, что он являлся символом Артемиды Эфесской[23].
— А вот у меня, — сказал Этуотер, — ужин в последний момент отменился.
— Ужин с женщиной, разумеется, — сказал Носуорт. — Как вы считаете, подтяжки надевать?
— О да.
— Вы очень злитесь?
— Очень.
— Я тоже когда-то злился, — сказал Носуорт. — Но с возрастом понял, что требовать от женщин того, что мне надо, бессмысленно: качествами, которые я ценю, они никогда не обладали и обладать не будут. Боже, как они растянулись с тех пор, как я надевал их в последний раз!
— Почему вы пришли к такому выводу?
— Скажу вам прямо: больше я с ними дела не имею. В Париже я иногда посещаю одно заведение на рю де Льеж, но всякий раз прихожу к выводу, что это пустая трата денег. Вы не передадите мне мой белый галстук? Он в верхнем ящике комода. Боюсь, он не слишком чист. Должно быть, после ужина с архиепископами я забыл отдать его в чистку.
Носуорт прицепил все свои медали, почистил щеткой брюки и сказал:
— Говорят, правда, что единственное средство от женщин — это женщины.
— Мало ли что говорят, — сказал Этуотер.
— Я же не утверждаю, что разделяю эту точку зрения.
