В редакции «Нового мира» нет никого. Звоню в партком Союза писателей. Отвечает Александр Жаров: «Давай на митинг». Бежим туда. Кинозал набит битком. За столом президиума спокойный строгий Фадеев с седой головой. Рядом стоит, облокотившись на спинку стула, Павленко. Тут же Лебедев-Кумач, Тренев, еще кто-то. Узнаю знакомые лица загорелых коллег по нашей «писательской роте» — Корольков, Ржешевский, Гольцев, Левин… Пришел Луговской. Проталкивается сквозь толпу к трибуне Вишневский.
Многие в орденах. Какая-то торжественная подтянутость. Речи сосредоточенные, страстные. Раиса Азарх рассказывает о гибели нашего летчика в Испании, свидетельницей которой она была, — его тело собрали по кускам крестьяне. Она зовет к мести.
Хорошо говорит Мстиславский:
— Я поднимаюсь на эту трибуну с тем же волнением, как двадцать три года назад поднимался на трибуну октябрьского съезда Советов. Теперь, как и тогда, переворачивается страница истории…
Овацией встречают Вилли Бределя — коренастого, светловолосого немца. Ура Тельману, немецкому народу, немецкой культуре! Бредель говорит по-немецки, но чудится, что его понимают все, это речь о единстве и братстве народов, о священной войне с фашизмом.
Запомнились слова Вишневского:
— Пришел час… Надо помнить: русские были в Берлине дважды, а немцы в Москве ни разу. И еще. Мы были в Берлине третий раз в восемнадцатом году с Либкнехтом и Люксембург и теперь там побываем в четвертый раз!
После митинга — горячие, возбужденные беседы. Буквально каждый спрашивает, как побыстрее занять место в строю. Нам отвечают: «Не спешите, придет ваш черед — вызовут». Но повседневные дела уже отодвинулись куда-то далеко-далеко.
Хочется узнать, как развертываются военные события. Но радио передает пока только военную музыку и патриотические призывы общего характера. Лишь поздно вечером мы услыхали лаконичную сводку Главного командования Красной Армии:
«С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 километрах и последние в 10 километрах от границы)».
