Но отговаривать дочь Екатерина Васильевна не стала. Сказала только:
— Трудно тебе будет!
— Мама! — попросила Наташа.— Не надо об этом. Не одна я. Все комсомольцы едут!
— Так уж и все,— улыбнулась мать.
— Ну… все настоящие комсомольцы.
Утро было свежее, с инеем. В прохладной прозрачности воздуха долина реки ясно просматривалась до самого горизонта. Голубизна воды, отражая поблекшее, не согретое осеннее небо, отливала сталью, а еще дальше, за дымящейся грядой порогов, река была совсем белесой, и казалось, что зеленые с желтыми пятнами березовых колков острова ви-сят в воздухе.
Набатов подошел к ожидавшей его коричневой «Победе».
Софья Викентьевна с крыльца окликнула мужа{
— Надень пальто, утро такое холодное!
— День будет теплый,— ответил Кузьма Сергеевич на ходу.
— Беда мне с вами,— пожаловалась Софья Викентьевна,— вот и Аркадий ушел в одной курточке.
Но Кузьма Сергеевич уже не слышал ее.
— Сегодня, Костя, по большому кругу,— сказал он шоферу.
Это значило объехать последовательно по известному обоим маршруту все основные объекты строительства. Обычно такие объезды Набатов совершал, возвратившись из командировки или отпуска. Почти в таком же положении он был и сейчас — последние дни он не показывался на стройке.
Поручив текущие дела своему заместителю, Набатов заперся в кабинете. И хотя только два-три человечна знали, какими расчетами занимается главный инженер в своем добровольном заточении, его не тревожили.
У Кузьмы Сергеевича Набатова была своя точка зрения на роль и место главного инженера. Он выражал ее в предельно резкой форме:
— Я не прораб, и на том или’ином объекте мне делать нечего. То, что происходит там сегодня, обеспечено подготовкой еще в прошлом году. А сегодня я должен думать, что мы будем делать через год и через два!
Сперва это кое-кому показалось чистоплюйством, и кто-то из местных остряков высказался в том смысле, что вполне уместно выдать главному инженеру в качестве спецодежды белые перчатки, но Набатова это не смутило. Он твердо стоял на своем.
Постепенно начальники участков, прорабы привыкли сами полностью отвечать за порученное им дело. Тем более что Набатов был требователен до педантичности и за огрехи и промахи взыскивал строго.
— Начнем с промбазы? —спросил Костя, когда «Победа» оставила позади последние коттеджи поселка.
— Как всегда.
До блеска накатанная дорога нырнула в распадок, заросший тонкостволыми елями, вынеслась на опушенный молодыми сосенками взлобок и круто свернула к просторной поляне-вырубке.
