– мы были вместе, и я рада, что мы есть друг у друга.
Доехали мы без происшествий. Тут все на немецком языке, и я немного теряюсь: это совершенно другой мир, не то что Россия. Словно я попала в кино, которое мы как-то смотрели. Все строго, немного холодно, а без тебя я совсем замерзла. Не представляю, как буду без тебя здесь! Я тут никого не знаю и не знаю немецкий. Просто инопланетянка какая-то. Боже, как я соскучилась без тебя! Прошу сил, обращаясь к пустоте, но это слишком тяжело. Я так привыкла, что ты рядом. Как же невыносимо это чувство одиночества! Надеюсь, ты думаешь обо мне и ждешь этого письма. С этим переездом я стала какой-то неуверенной. Все новое и необычное, сложно быстро перенастроиться.
Что ж, я написала уже много, пора заканчивать. Как будут новые вести, я сразу же напишу. Сильно люблю и безумно скучаю, жду не дождусь письма и прошу у неба встречи! Пожалуйста, дай мне знать, что МЫ существуем и обязательно встретимся и будем всегда вместе!
Твоя Татьяна»
Прочитав письмо, я провел пальцами по фотографии, в горле у меня появился комок, глаза заблестели от слез. Прижав ноги к себе, я достал ту самую записку, которую хотел ей передать, и поднес к пламени свечи. Она медленно начала гореть, а я повторял про себя строки, что были на ней написаны.
Письмо означало, что она добралась до места. И было больно даже не от того, что она уехала, а от того, что она уже там и уже не вернется. Вроде взрослый человек, а вел себя как мальчишка. Я вышел из машины во двор, мне нужен был воздух. Посмотрел на звезды и мысленно сказал:
– Мы будем вместе! Будем!
Так у меня появилась новая цель.
Весь следующий день я думал, как заработать денег, и неожиданно до меня дошло, что я их потерял! За эти годы цены изменились, и те деньги, что были на моем счету, за четыре года составляли двадцать восемь тысяч, а цена на дом поднялась с шестидесяти пяти до четырехсот пятидесяти тысяч рублей. Больно было осознавать, но я все потерял. То время, что я был с Таней, я не заботился о деньгах и совсем выбросил из головы мысль о том, что цены изменятся. Взорвавшись, я ударил кулаком об стену, а поскольку стена была очень твердой, я сломал правую кисть. Когда до меня дошло, что я еще и письмо написать не могу, нервы мои совсем сдали. Мир катился к чертям, все рушилось, девушка уехала в другую страну, руку сломал, денег не было, друзей тоже. Я не представлял, что делать, но нужно было придумать. А ведь был еще и возраст, в котором сильно не разгуляешься, – всего-то четырнадцать лет!
