В субботние вечера я с младшей сестренкой Татьяной старались вести себя тихо и незаметно, чтобы родители не отправляли нас пораньше спать.
Была и категория русских, которые либо издавна жили в Латвии, либо их сюда пригнала волна революции и гражданской войны.
Эти вечера были связаны с приездом гостей и «посиделками», разговорами, спорами, розыгрышами. Первым, как правило, приезжал щеголь и эстет дядя Орик со своей красавицей-супругой Ольгой. С его появлением приходило ощущение праздника и кавказского хлебосольства. Еще до приезда других гостей вся квартира и наш двор – «колодец» наполнялись ароматом жарящегося, возможно на первом в Риге мангале, мяса. Купленное накануне на Центральном рынке и тщательно подготовленное для шашлыка, оно еще будучи сырым уже источало невероятно-пьянящий аромат. Бывший боевой офицер и потомок древнего рода грузинских князей дядя Орик отличался невероятно общительным характером, любил побалагурить, знал огромнейшее количество анекдотов и баек. Возможно эти способности помогали ему быть успешным в должности одного из первых руководителей прославленного завода «Ригас бальзамс». Для меня и Татьяны приезд этого веселого и эрудированного человека означал получение самых неожиданных и удивительных подарков. Это могла быть диковинная раковина из Индийского океана, в которую можно было гудеть, как в трубу, заводной автомобиль неизвестной иностранной модели или, чаще всего, книги о приключениях или путешествиях. Дядя Орик как-то привез мне и брюки, которые в 50-ые годы назывались «техасы», а позднее стали именоваться «джинсами». «Техасы», в которых я единственный щеголял недолго по школе, вскоре до крови натерли мне мышцы ног и навсегда отбили желание их носить. Для меня и пришедших с родителями детей приход дяди Орика всегда предвещал возможность узнать какую-нибудь невероятную историю или легенду, принять участие в таинстве, колдовстве или фокусе, которые он особенно любил проделывать на летней веранде дачи. Мне нравилось в нем не только умение быть в центре внимания окружающих, невероятная эрудиция, но и щеголеватая внешность.
«Техасы», в которых я единственный щеголял недолго по школе, вскоре до крови натёрли мне мышцы ног и навсегда отбили желание их носить.
Вслед за нашим милым грузином и его прелестной супругой начинали подходить и другие гости, большинство фамилий которых стерлись из памяти. Однако, прекрасно помню многие разговоры, споры или рассказы, которые довелось услышать. Как правило, после общих разговоров за большим обеденным столом, гости разделялись на группы по интересам. Естественно, что самой многочисленной была группа женщин, которая оставалась в столовой за чаем со сладостями и беседой о своих проблемах. К ним присоединялась и сестричка. Я же, стараясь быть как можно незаметнее, пристраивался к преферансистам или выходил с дядей Ориком на веранду, где собирались любители баек, анекдотов и литературных новинок. Отец, как многие офицеры и представители творческой интеллигенции той поры, любил посидеть с друзьями за карточным столом.
