Земное время №2 2016 | страница 18
А Вы сами любите, когда Вас критикуют?
Честно скажу: достаточно болезненно отношусь к этому. Кому приятно читать в прессе гадости о себе? Но я очень быстро отхожу. И, пока какой-то там представитель соединенной «стаи товарищей», катит на меня бочку, я, например, записываю компакт-диск, провожу целый ряд больших концертов… Вот так и надо отвечать врагам, а не мстить им.
Понятно, что Вы любите Ригу за то, что это Ваш родной город. А за что еще Вы ее любите?
Фото: Владимир Старков
За то, что это фантастически красивый город. Я всегда был патриотом, им и останусь. У меня была и есть возможность жить в любом, самом лучшем городе на территории экс-СССР. Но я до конца буду рижанином. Другое дело, что город в некоторых местах запущенный (хотя центр уже более-менее благоустроен).
Латвия – наш дом. А уж я-то знаю, что значит приводить в порядок свой дом. Артист ведь тоже должен быть хорошим хозяином. Когда ходишь по родному городу и видишь кучу мусора, появляется желание привести все в порядок. Именно поэтому я, будучи министром культуры, предлагал срочно реконструировать Оперу, затем создал с друзьями «Вернисаж»… Посмотрите, как Верманский парк теперь благоустроен! Знаете, в любви тоже ведь должен быть порядок.
Фото: Владимир Старков
Я не буду спрашивать, за что Вы полюбили Лану. Спрошу: при каких обстоятельствах Вы ее полюбили?
Не помню… Честное слово! Видимо, это знание уже не от меня зависит. Я только знаю, что она меня как-то высмотрела на том концерте в Одессе… Она пришла, села где-то в последних рядах. Для нее я был какой-то черной точкой на эстраде, которую она все-таки разглядела. Еще знаю, что если бы не любовь Ланы, из меня бы ни-че-го не получилось. Вот она, в недавнем интервью для НТВ, воскликнула на весь бывший Советский Союз: «Паулс – моя жертва!» Да, я жертва ее любви. И не скажу, что мне это не в радость.
Любовь – всегда загадка. Вы считаете себя загадочным?
Нет, ну что мне скрывать? Мне все время везло – и как музыканту, и как общественному деятелю, и как семейному человеку.
Я не люблю заграничные поездки, но, помню, как во время одного зарубежного визита с Гунтисом Улманисом, пришли какие-то американские журналисты. Они снимали, о чем-то болтали-болтали – ничего они о Латвии не знают, ничего их, по большому счету, не интересует. А у меня под рукой был рояль. И я им говорю: «Сейчас, господа американцы, я сыграю вашего Гершвина!» И сыграл. Все – эти американцы были моими людьми! Они начали аплодировать… Они представить не могли, что я знаю американскую музыку.
