Их привели в камеру предварительного заключения, которая больше походила на плацкартный вагон прошлого века. И там уже находился взъерошенный рыжий человек с немного растерянным видом.
Сергей снова продолжил играть роль если не главного, то самого активного члена команды.
– А тебя за что? – с ухмылкой опытного рецидивиста спросил он у рыжего.
– За то, что отвечаю на такие вот вопросы, – улыбнулся человек, – хотя что теперь то…
И он рассказал новым знакомым свою историю. Его зовут Анри, и он художник. Несколько лет назад он решил, что готов к главному свершению в жизни художника – созданию собственного художественного фильтра для превращения изображений и видео в произведения искусства. Два года работал над тысячью примитивами, которые легли бы в основу фильтра. Он изнурял себя ежедневным выбором между несколькими вариантами с еле заметным отличием. То до изнеможения перемещал квадрат в поисках его особого положения, то искал наилучшую линию, то цвет. Он вглядывался в свои примитивы, пока не переставал ощущать различия. Потом их откладывал, а когда возвращался, то все начиналось сначала. Через три года такой работы Анри решил, что уже закончил работу над фильтром, и задумал отметить это событие небольшим походом по живописным окрестностям.
Художник собрался переночевать над входом в большую пещеру. Он уже поужинал и приготовился созерцать звезды, как вдруг увидел, что в пещеру начали заходить люди. Включился свет, послышалась музыка. Началась какая-то вечеринка. А люди продолжали подъезжать. При свете установленных фонарей он узнал почти всех политиков их города, и в конце концов уже под утро, под уходящей Венерой, Анри решил посмотреть, чем они там занимаются. Незаметно пробравшись, художник увидел внутри ярко освещенной пещеры не более 12 человек, что его очень удивило, потому что заходило намного больше.
Внезапно люди стали раздваиваться и растраиваться. Появляющиеся люди не были похожи друг на друга. А появившись, направлялись к выходу. Анри был так ошарашен, что не заметил, как кто-то подошел к нему сзади и сделал укол. Потом он ничего не помнит – оказался уже тут.
Удивленные молодые люди, выслушав рассказ художника, посмотрели на магистров, ожидая объяснения.
– Политики этого города – потомки баканэко, они могут раздваиваться почти до бесконечности, поэтому никто не знает, сколько их, – пояснил Петр и добавил мечтательно: – Была у меня в молодости одна баканэко.
