О том, какая разница между наказаниями за воинские преступления, совершенные в мирное или военное время, говорит, например, статья 193.11 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года: «Нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы и законно изданных в развитие этих правил особых приказов и распоряжений, не сопровождавшееся вредными последствиями, влечет за собой лишение свободы на срок…
То же деяние, сопровождавшееся одним из вредных последствий, в предупреждение которых учрежден данный караул, влечет за собой, если оно было совершено в мирное время, — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года, если же оно было совершено в военное время или в боевой обстановке, — высшую меру социальной защиты».
Другая категория преступлений, совершаемых только в военное время, не имеет вариантов, и ответственность за такие преступления тоже безвариантна: Статья 193.14. «Самовольное оставление поля сражения во время боя или преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой сдача в плен или отказ во время боя действовать оружием, влекут за собой применение высшей меры социальной защиты». Наверное, не нужно разъяснять, что такая защита — это смертная казнь, т. е. расстрел или повешение.
Теперь не о статьях УК РСФСР. В недавнем прошлом офицеры-штрафники в большинстве были коммунистами или комсомольцами, хотя теперь у них не было соответствующих партийных или комсомольских билетов. Но чаще всего они не утратили духовной связи с партией и комсомолом и даже иногда собирались, особенно перед атаками, на неофициальные партийные или комсомольские собрания. Конечно, официальных парторганизаций штрафников не создавалось, но политработники батальона знали партийно-комсомольское прошлое штрафников, иногда проводили с ними индивидуальные, а когда позволяла обстановка, и групповые беседы.
И еще один «миф». В фильме Володарского-Досталя штрафбатом командует штрафник, а командиры рот — «воры в законе», за штрафниками неотступно следит рать «особистов», и даже бездарным генералом-комдивом фактически управляет один из них. На самом деле в штрафбатах командный состав подбирался из боевых кадровых офицеров, как и предусмотрено Приказом № 227, а не как у постановщиков 11-серийной лжи. С мая 1943 г. комбатом у нас был подполковник Осипов, орденоносец за участие в войне с Финляндией, ко времени назначения комбатом он закончил обучение в Военной академии имени Фрунзе. А «особистом» батальона, даже когда он состоял из 800 человек, был всего один старший лейтенант, занимавшийся каким-то своим делом и никак не влезающий в дела комбата или штаба.
