— Алло!
Парень ленивой походкой приблизился к Дико.
Губы искривились в злобной улыбке, обнажившей желтые клыки.
— Что, ищешь Биги?
— Нет, на этот раз тебя.
— Меня? Ну, если как в прошлый раз…
Дико поднес руку с часами к самому его носу. Парень зашипел от испуга:
— Быстро опусти руку! Все же смотрят, на нас… Подними только рукав… А-а, хронометр… красиво, но — не пойдет.
— Как это — не пойдет!
— А вот так. Никто не берет — старомодно.
— Почему? Они ведь очень красивые!
— Красивые-то красивые, но продать их не продашь. Это Биги всучил тебе? Безнадежное дело, дорогуша. Люди не берут их: очень уж деликатная машина.
— Но я и не прошу много. Всего сто пятьдесят…
— Ты обалдел, что ли? Я могу дать тебе такие же по сто десять, у меня их полно. Не знаю, кто тебе всучил их, но ясно одно: и он и ты оба дураки. Кто сейчас покупает хронометры, даже самые красивые? Значит, все-таки Биги? Впрочем, меня это не интересует… Я советую тебе, спортсмен, поскорее толкнуть их за сколько угодно, а то они осядут у тебя и закиснут, попомни мое слово…
Дико бросило в жар — это значит, что очень скоро он останется без единого гроша.
— И по сколько, ты думаешь, я могу взять за них?
— Никак не больше ста, я бы и столько не дал…
…Как освободиться от этих треклятых часов? Чтобы еще когда-нибудь он занялся таким делом — будь оно неладно!..
Пришлось снова отправиться на толкучку и попросить помощи у желтозубого. Парень оказался не таким уж скверным, как думал поначалу Дико. Он познакомил Дико со своими людьми, которые обещали помочь. Для этого Дико должен был регулярно приходить в кафе, садиться за стол, передавать незаметно под столом часы, брать деньги или вещи в залог (на доверии здесь нельзя было). Люди приходили, уходили, разговор шел только о ценах, клиентах, а Дико, которому было жгуче стыдно сидеть здесь, как правило, угощал всех коньяком, чтобы его дело быстро провернули и он мог бы уйти. Но дельцы были люди нахальные. «Ты угостишь меня?» — то и дело слышался вопрос. Особенно настырным был толстый мужлан лег тридцати пяти — сорока, с мясистым носом и низким голосом — он откликался на прозвище Дуче.
— Зорка! Ну-ка, принеси мне коньячок с сахарком и лимончиком! Очень мне нравится пить на твои… Да, я и не спросил — можно?
Другие не только пили за счет Дико, но и обставляли его самым наглым образом, заявляя, что продали часы точно за ту сумму, которую назначил Дико, и ни копейки навара не получили, поэтому Дико просто обязан уделить их за хлопоты хотя бы десятку с каждой штуки. Дико понимал, что они как ребенка обводят его вокруг пальца, но спорить с ними было противно, и он соглашался и терял на каждой паре по двадцать левов.
