В раздевалке громко и нервно спорили.
— Еще ничего не потеряно, ребята! — успокаивал всех Тодоров.
— Всего десять очков! Что такое десять очков?
— Ну, пошли и — смелее! — подтолкнул ребят к выходу Кирил.
Дико вздрогнул.
— Кто будет играть? — спросил он как можно спокойнее.
— Те же.
Игроки вышли на площадку. Кирил быстро покинул раздевалку вслед за ними.
Десять минут понадобилось Дико, чтобы успокоиться и с безразличным выражением лица подойти к скамье запасных. Вторая половина игры шла так же скучно и безрезультативно для «Зари». Кирил делал замены, но ни разу его взгляд не остановился на Дико. Надо было успокоиться окончательно. Ненависть и презрение ко всему, что имело отношение к баскетбольному миру, бешеное желание поражения «Зари» с такой силой охватили Дико, что стало трудно дышать. Десять очков мало им, пусть студенты вложат им двадцать, и тридцать, и даже сорок мячей! Молодцы студенты, здорово играют, и Савов молодец! Как? Еще очко? Браво, «Академик»!..
Дико показалось, что он вслух произнес этот монолог, — товарищи по команде глядели на него холодно и отчужденно. Может, и вправду какие-то слова вырвались сквозь сжатые зубы.
За две минуты до конца матча тренер «Академика» попросил маленький перерыв. Трибуны быстро пустели, люди покидали стадион, огорченные вялой, малоинтересной игрой. Кирил сказал несколько слов игрокам, потом подошел к скамейке запасных и остановился перед Дико, мрачно глядевшим себе под ноги.
— Дико, приготовься!
Дико медленно поднял голову:
— Я?.. Нет, благодарю покорно.
Кирил, видимо, не ожидал такого поворота событий — его худые щеки и шею залил кровавый румянец.
— Дико!..
— Поздно! У меня нет желания стать посмешищем…
Дико поднялся и нарочито медленно — хотя внутри у него все кипело и казалось, сердце вот-вот лопнет — пошел в раздевалку. Быстро переоделся: ему хотелось уйти прежде, чем вернется команда.
В раздевалке был второй выход, он устремился туда. И на самом пороге перед ним вырос Тодоров:
— Дико, ты куда?
— В чем дело?
— Мы все идем ужинать, разве ты не знаешь?
— Я не пойду.
— Почему?
— Ты еще спрашиваешь?!
— Ты не прав, Дико. Ну, может, Кирчо ошибся и поступил неправильно, но ведь ты игрок с таким стажем, и ты не должен… Что подумают молодые, если ты…
— А мне плевать, что они подумают! — зло бросил Дико.
Тодоров онемел. Сначала покраснел, потом побледнел, тяжело задышал, но Дико уже не было в коридоре…
Утром, едва проснувшись, он сразу вспомнил о вчерашнем матче, и от чувства глубокой обиды, унижения, оскорбленной гордости перехватило дыхание. Как они посмели? Ставить его, когда судьба матча уже решена? Как это ужасно — столько людей были свидетелями самого позорного момента в его спортивной жизни…
