Ребята еще мылись, а он успел одеться и вернулся на площадку. Сейчас он поставит перед Малиновым вопрос ребром. Он, конечно, не скажет, что читал газету, — ему обо всем рассказал один знакомый.
Малинов был не один, возле него Дико увидел Старика и помощника тренера. Старик держал перед собой записную книжку и что-то показывал в ней, остальные вежливо кивали, видимо соглашаясь с отцом. Раздосадованный Дико шагнул вперед.
— А, вот и ты! — обрадовался Старик. — А я опоздал немного, не видел, как вы играли.
Дико почувствовал, что стыдится отца, стыдится его назойливости, простодушия, с которым он вмешивается в их дела.
— Довольно отвлекать людей… Им, наверное, надоело тебя слушать…
— Наоборот! — Малинов нервно покачал головой, ему было явно не по себе.
Отец Дико, Пелин, заносил в заветную записную книжку в кожаном переплете различные системы игры. Некоторые он придумывал сам, другие выводил из множества виденных им и тщательно проанализированных состязаний. Свои первые опыты он показал Дико, но в ответ услышал насмешливое: «Здорово ты все это написал — у тебя хороший почерк!» После чего Пелин стал скрывать от сына свое творчество, но ему необходимо было делиться своими открытиями, и он стал приходить на тренировки, познакомился с Малиновым и его помощником, с некоторыми из ребят.
— Ты кончил? — пытаясь скрыть раздражение, спросил Дико.
— Да.
Серые глаза Старика смотрели на сына сурово и тяжело. На мгновение Дико увидел отца таким, каким он был до смерти матери — строгим, сдержанным, погруженным в себя. Совсем другим он был тогда — на матчи не ходил, в кино не заглядывал годами, даже в пивной не бывал.
— Я познакомил товарищей с моим исследованием случаев, когда игрок неизбежно делает нарушение… А завтра или нет — послезавтра я обещал представить полное изложение дневного режима для членов национальной сборной. Подъем в 6.30 утра. А не как некоторые — в десять…
Старик с укором посмотрел на сына.
— Что ж ты выдаешь меня? — засмеялся тот.
— Дико… — тихо произнес Малинов, он больше не мог терпеть. — Можно тебя на минуту?..
Отец и сын молча шли по улице. Старик едва поспевал за сыном, с трудом переводя дыхание, то и дело покашливал, пытался заглянуть сыну в лицо, но Дико с каким-то злобным упорством отворачивался.
— Я не пойду домой! — резко бросил он.
— А… а куда же ты пойдешь?
Дико не ответил, только еще больше нахмурился. Потом внезапно остановился и с вызовом произнес:
— Хочешь знать, о чем мы говорили с Малиновым? Выгоняют меня из сборной — вот что!..
