* * *
Место для отдыха выбрали на вершине крутой горы, откуда хорошо просматривалась окрестность. Внизу тянулись пологие холмы, поросшие густой, еще зеленой травой и мелким кустарником. Здесь и там, словно пагоды, возвышались обросшие белым и цветным лишайником каменные столбы. За ними, сливаясь с прозрачными облаками, уходили на север синие пики нескончаемых хребтов.
Красота этих гор всегда поражала Бонсека, но сейчас он не замечал ее. Где-то за этими вершинами лежала земля, о которой ему много рассказывал Ир. О победе русской революции он узнал еще год назад. Теперь он на свободе, и скоро сбудется его давняя мечта попасть в Россию. Нелегко покидать родную землю. Здесь остается мать. Уходить трудно, оставаться — нельзя, как нельзя и бороться уже по старинке. Он понял, что ни партизанской борьбой, ни диверсиями не одолеть Великую империю. Разве мало было и до него таких, которые пытались это сделать? А чего добились? Погиб патриот Ан Джунгын[36], партизанские отряды разгромлены. Террор и репрессии вырвали из рядов антияпонского движения тысячи лучших бойцов. Массовые казни стали обычным явлением, а тюрьмы не вмещают арестованных патриотов. Как одолеть армию Великой империи?
Он верил, что только союз с победившим пролетариатом России поможет обрести желанную свободу.
Однако не все в отряде понимали глубокое значение этого объединения и открыто отказывались идти с Иром в Россию.
* * *
В низине угрюмых холмов еще сумрачно. А за пологими вершинами гор уже ожили контуры остроконечных хребтов. Скоро взойдет солнце.
Спустившись к роднику, Ир умылся. Но и ледяная вода не взбодрила его, не уняла головную боль. Долгая, мучительная ночь настолько измотала, что не хотелось больше ни о чем думать. Не думать он не мог: предстояло срочно уладить возникшие неурядицы и уходить немедленно. Но как удержать людей?.. Тех, кто решил остаться здесь, отказавшись от перехода в Россию? Ир был растерян и выглядел жалким, беспомощным. Может быть, и ему правильнее остаться здесь? А как тогда быть с теми, кто уже решился пойти с ним? Как быть с Эсуги и Юсэком? Ведь им тоже нельзя здесь оставаться? И, наконец, как самому-то обойтись без России, без того дела, которому решил посвятить жизнь?
Ир вспомнил, как недавно, спасаясь от неминуемого ареста, с несколькими товарищами бежал в Россию. Русский Дальний Восток давно стал центром корейской политической эмиграции. Именно здесь корейское коммунистическое движение оформлялось организационно: возникали первые марксистские кружки и группы. В одном из таких кружков Ир надеялся пройти первую школу классовой солидарности и интернационалистического воспитания. Дело интернационализма должно стать делом всей его жизни.
