– Его можно понять.
– Алеша!
– А что?
– По-твоему, Лиечка виновата, что у подружек мужья не такие богатые? А одна ее подружка вообще без мужа ребеночка родила. Ну откуда у нее деньги, чтобы два месяца на вилле жить, и еще в самый сезон?
Она отпрянула от меня и строго посмотрела исподлобья:
– Ты что, тоже не разрешишь мне звать в гости подружек?
– Не разрешу, конечно.
– Почему это?
– Зачем же нарушать семейную традицию? – я притянул ее к себе и поцеловал.
– Алеша! Я серьезно тебя спрашиваю!
– А я серьезно отвечаю: никаких подружек. И вообще, никого.
– Но почему?!
– Нам никто не нужен.
– Вот дурачок!
– Я хочу, чтобы ты была только со мной. И баста.
Наши планы в очередной раз поменялись.
Утром нас снова разбудили скрежетом в окно. Алина проснулась разбитая, с больным горлом, но все равно захотела выйти на зарядку вместе со всеми и пошла, опираясь о мою руку. Мы дошли до пригорка, на котором, как и вчера, упражнялась под музыку Лия, постояли там недолго и вернулись к себе. Мишаня занимался машиной и только кивнул нам издалека. Завтракать поехали в П. Место нашли превосходное. Хозяйка, громкоголосая и улыбчивая толстушка, накормила нас до отвала, подав на стол все, что полагается подавать к каталонскому завтраку. Мы с Мишаней чуть не лопались от разнообразных блюд и съели все – и картофельные крокеты с ветчиной, и омлет с картошкой, и хрустящие булки с помидорной пастой и стекающим по рукам густым оливковым маслом, и еще множество закусок, рыбных и мясных, из маленьких овальных пиал, которые хозяйка подносила сразу штук по шесть-семь. Лия сказала нам, что, как и вчера, позавтракала дома, и теперь пила только чай. Алина не хотела ничего и сидела, привалившись к стене, шмыгая носом и прикрывая платочком воспаленные глаза. Мы бы с Мишаней и выпили, но он объявил, что хочет быть трезвым как стеклышко, так как после завтрака за ним заедут, и он покинет нашу компанию на несколько часов ради срочной деловой встречи. Глаза его хитро блестели, когда он это говорил, он вообще сегодня был возбужден, почти весел, как будто духом воспрял, шутил с хозяйкой и с нами и все поглядывали на жену, но Лия безо всякого выражения на лице восприняла эту новость. Она была как обычно игриво-оживлена со мной и ровно-холодна с мужем. Алина, услышав о его поездке, заметала молнии из своего угла, сделав свои выводы. Я же знал, что Мишаня едет за отчетом о слежке. И удивлялся про себя – что это он так развеселился? Или бодрится перед плохими новостями?
