Она ничего не сказала, а Мишаня, видя по ее лицу, что не убедил ее, потянулся к рулю и стал поторапливать:
– Давай, давай, Лия, разворачивайся вот здесь! Поехали назад. Есть охота, уже сил нет.
В отеле нас действительно накормили. Взяв за всю компанию шестьдесят евро, которые достал из бумажника Мишаня, снова осадив меня решительным жестом, нас провели в длинный залитый светом зал и пригласили к шведскому столу. Мы трое с поспешностью схватили тарелки и набрали в них разных закусок, сыров и колбас, булок и круассанов, меда, варенья, фруктов, словом, всего подряд, заказали кофе и чаю, и расселись у просторного окна друг напротив друга – мы с Алиной лицом на улицу, на сияющее небо и холмы, Лия с Мишаней лицом к нам. Мы с Мишаней молча накинулись на еду. Быстро утолив первый голод, поднялись, прошлись по рядам во второй раз, снова взялись за еду и потом только, оторвав головы от тарелок и сыто выпятив животы, уселись поудобнее, попивать чай и глядеть на наших дам.
– Вы как будто неделю не ели, – заметила Лия, и мы все засмеялись.
В голосе ее впервые мне послышалась доброта и какая-то ласковая насмешка. Мишаня тоже размяк от еды и от ее ласкового тона. Наклонив голову над столом, он сбоку заглянул ей в лицо и сказал:
– Голодный мужчина – сердитый мужчина.
– Надо было кашу поесть, я же предлагала, – произнесла она, почему-то глядя на меня, а не на него.
Мишаня вскинулся и фыркнул от смеха:
– Кашу…
– А что? Уже не восемнадцать лет, пора следить за своим здоровьем.
Сама она клевала изюм и орешки, подбирая их с тарелки длинными пальцами.
– Алина готовит вам по утрам кашу? – вдруг спросила она, продолжая смотреть на меня прямым и улыбчивым взглядом.
– Нет! – воскликнула Алина.
– Да, – вместе с ней ответил я, и все снова рассмеялись.
– Я не кашу, я омлеты готовлю или бутерброды… – поправилась Алина.
– Омлеты? – Лия изумленно изогнула бровь.
– Ну да…
– Когда это ты научилась делать омлеты? Ты же не умела никогда. Знаете, – обратилась она ко мне и ко всем нам, – соберется делать омлет, яиц разобьет, я не знаю сколько, болтает там что-то, болтает, переворачивает на сковородке по сто раз, помидоры добавит, сыра чуть ли не килограмм, еще чего-то, продуктов изведет целый холодильник! А потом приносит к столу и говорит – будем есть яичницу. И так каждый раз, – она повела кистью руки и посмотрела на Алину со снисходительностью матери к неразумному ребенку. – Так теперь, говоришь, научилась?
– Ну да, вроде научилась…
