Саммар усмехался, наблюдая за ее столь явным протестным поведением. Ни он сам, ни Гыд от принятых в Латфоре традиций за столом не отходили.
Саммар почти за два десятка лет, проведенных при дворе Дановарра IV, впитал все великосветские выкрутасы. Харадцы славились невероятной способностью к выживанию, соответствие светскому этикету, вероятнее всего, воспринималось ими как своеобразное средство маскировки.
Камуфляж для городской мирной жизни.
Саммар как никто другой знал, что, если хочешь выжить в разных условиях, легче научиться вести себя адекватно им, чем проявлять неуместную принципиальность в приверженности к привычной линии поведения. Гыд, всегда смотревший на Саммара с безграничным уважением, просто повторял за ним каждое движение. У харадцев обучение продолжается всю жизнь, а что может быть проще – учиться у старшего, просто копируя все новые для тебя движения?
Шелест сидел над тарелкой с неизменными четками. Перед ним стоял хрустальный бокал с водой, а на тарелке лежал нетронутый кусок рыбы. Монах наблюдал через стол за Ольмом. А тот, погруженный в свои мысли, не замечал ничего.
«Большая часть военачальников и здесь, в Латфоре, и в Княжграде, и в Потлове родом из Харада. Что произойдет, когда войска Удматора, сровняв с землей Озерный край, хлынут на просторы потловских степей и отправятся дальше, через перевал, маршевым шагом?»
Четки монаха еле слышно отстукивали вязкие, тянущиеся друг за другом секунды.
«Так стучит сердце, размеренно и спокойно. Сердце, не знающее о смерти. Сердце – оно знает только жизнь и верит только в нее». – Ольм моргнул, отгоняя призрак холодного небытия, и перевел взгляд на Дарину, непривычно разодетую и причесанную.
Презирая сделанный утром маникюр, Дарина грызла ноготь, нехорошо сощурив глаза и улыбаясь левой стороной рта. Она почувствовала взгляд Ольма, взглянула в глаза в ответ.
«Если они отринут уставное право… Отряды харадцев, «продажных наемников», как, брезгливо морщась, называют их очень многие, потянутся на защиту того, что они предавать не намерены были никогда. О чем их наниматели даже представления никогда не имели. Свободу гор.
Те их отряды, что пойдут через Потлов, нарвутся на бо-о-ольшой сюрприз. Но и там они прорвутся. С потерями. Потлов, как выяснилось, мастерски умеет, улыбаясь в лицо, бить при этом в спину. Да, с потерями, не без того, но и ожидаемо отплатив за них, вырезав половину того же Потлова.
Даже не из мести за предательство, а просто потому, что стоит на пути.
