– С Арсением что-то делать надо. – Борода.
– Исключать – что делать! – Яна Валерьевна. – Где наброски? Где гипсовая голова? Что молчишь? Где гипсовая?
На лице у Арса появилась кривая улыбочка:
– У меня это, простая…
– Ну совсем простая!
Вдруг из мастерской напротив вылез на шум Алексей Романыч, весёлый такой, безмятежный, как будто только что из рая (он, вообще-то, в последних классах композицию вёл – чего вылез, непонятно).
Посмотрел поверх голов на Арсовы работы (рост у него был жирафий).
– Ух, красота-то какая! Вот где цвет-то!
Яна Валерьевна:
– Да у Арсения всегда красота, кто ж спорит. Только мы ему тут совсем не нужны, вот ведь в чём дело! Не учится он ничему. Что хочет, то и творит.
– Шкаф! – сказал Романыч. – Нет, ребята, это же дорогого стоит! Это же не шкаф, а чёрт знает что такое! В нём жить хочется! Интерьер, наверно? – спросил он у Бороды. Тут опять влезла Валерьевна:
– Интерьер у нас, вообще-то, ещё в прошлой четверти был! – мрачно сказала она.
Но Романыч её как будто не слышал. Он смотрел на «Шутов».
Их было много – несколько небольших эскизных работ. Тушь, перо, тонированная бумага. Силуэтная техника.
Шуты плясали под плавными закруглёнными сводами палат в лучах нахлынувшего откуда-то небывалого света. Свет был их Музыкой, их Гуслями-самогудами, их нескончаемой Радостью. Сам пир, на котором они танцевали, укатился куда-то на задний план, а на переднем был только этот размашистый свет – его полосы, блики и пятна – и ликующий, неостановимый танец – танец Шутов!
– Ты у нас Арсений?
– Я.
– Зайди потом ко мне, – шепнул ему Романыч и, пригнувшись, снова исчез за дверью своей мастерской.
Просмотр закончился. Арс получил заслуженную тройку.
Рулоны были свёрнуты, работы убрались в папки. Коридоры опустели.
Только кое-где ещё валялись обрывки бумаги со следами чьих-то испачканных в краске кроссовок.
«Ох, ещё к Романычу», – подумал Арс.
И тут – заметил Дину. Она стояла у дальнего окна и смотрела на деревья в тумане своим серьёзным и далёким взглядом.
Арс подошёл, встал немного сбоку и тихо погладил её по голове.
– Хочешь, я тебя усыновлю? – спросил он и улыбнулся своей широкой, во всё лицо улыбкой.
Дина осторожно повернула голову, подняла глаза – и засмеялась – маленьким, коротким смехом!
Из стихов Арса
Жизнь прекрасна и мила.
Жизнь как сказка, жизнь прекрасна.
Жизнь похожа на букет.
Жизнь такая, как рассвет.
И играет в жизни краска —
И прекрасна, и прекрасна
Жизнь – и каждый человек
Будто розовый букет!
