- Которую ты с нетерпением сейчас ждешь?
- Нет, ты ошибаешься, не перебивай или больше не вытянешь из меня ни слова! Громко зацокав, шарик полетел вниз. Авдеенко открыл дверь, а моя знакомая истошно во весь подъезд завизжала: "Помогите! Насилуют! Спасите!" Он бросился вниз, а я проскользнул в открытую квартиру и притаился в туалете. Впрочем, это было излишне. Он, не заходя, замкнул тяжелую дверь и преспокойно удалился на работу. А я знал, что вечером Адвеенко обычно заходил в ресторанчик, где ужинал и выпивал немного водки. В моем распоряжении было, по меньшей мере, двенадцать часов свободного времени и чужая, шикарно обставленная квартира. Не откладывая дело в долгий ящик, я разу же приступил к поискам денег и ценностей. Пядь за пядью, начиная с сортира и заканчивая балконом, я просмотрел, простукал, пронюхал всю квартиру, но, увы, безрезультатно! Кроме красного червонца с изображением Ленина, не нашел ни копейки. Ростовщик оказался хитрее, держал деньги вне дома. В час дня, признав свое первое поражение, я прекратил поиски.
Всю прошедшую ночь я почти не спал, поэтому, поставив замок на предохранитель, безмятежно растянулся на хозяйской кровати и вскоре уснул. Проспал до четырех, потом плотно пообедал и уселся перед телевизором. В семь часов меня вдруг начал бить нервный озноб...
- Меня совершенно не волнует состояние твоей нервной системы, этим займется тюремный психиатр, говори по существу.
- Нет, ты должен это знать, чтобы понять состояние моей души и то, что меня толкнуло на первое в моей жизни убийство.
- Я и без того знаю, что тебя толкнуло. Алчность. Жадность. И врожденный идиотизм. Продолжай, осколок Раскольникова! Только короче, чую скоро явится твоя мадам и первым делом начнет в меня палить. Ты уж не обессудь, если в порядке самообороны мне придется ее ухлопать. Ну, что дальше?
- Он пришел в десятом часу. К тому времени я, тщательно уничтожив следы своего пребывания, сидел у платяного шкафа, каждую секунду готовый в него забраться. Как только раздался скрежет дверных запоров, я ужом в него проскользнул. Что-то весело напевая, Авдеенко переодевался. Потом он открыл шифоньер, чтобы повесить в него костюм, который сразу же выпал у него из рук, потому что прямо на него был направлен мой пистолет.
"Спокойно, парень, не надо резких движений!" - посоветовал я.
Выбравшись наружу, я швырнул его на кровать. Как мешок с отрубями, он боком завалился на подушки, дико тараща глаза и позабыв от испуга закрыть рот. Это сделал я сам, причем его же галстуком. Присев на краешек кровати, я сунул ему ствол под нижнюю челюсть и спросил: "Ты когда отдашь мне бабки?"
