Многие были готовы голосовать против, так как их смущала его биография, и то, что происхождением Татлян из семьи репатриантов, по сути, сам репатриант.
К тому же он был первым человеком на эстраде, который не пел песен советских композиторов, а пел только песни собственного сочинения.
Они спрашивали Жана, а почему он не хочет петь песни известных советских композиторов?
Тот отвечал, что сам пишет песни, приводя в пример французских шансонье.
Однако те возражали:
– «А мы не во Франции! Мы в Советском Союзе! Да Вы космополит, Жан Арутюнович!».
Фактически назвав Жана «врагом народа», они всё же пошли на компромисс, разрешив ему в одном отделении петь свои песни, а во втором – песни некоторых советских композиторов.
Но упрямый армянин сопротивлялся, задавая всем принципиальный вопрос:
– «Ну почему я не могу петь свои песни, если они все нравятся народу?».
Но тут вмешался его руководитель Г.М. Коркин, который настоял:
– «Жан, выпусти пар! На твои концерты в Театре Эстрады в Ленинграде на два месяца вперёд все билеты проданы, а у тебя программа ещё не утверждена!».
Очень уважая руководителя «Ленконцерта» Георгия Михайловича Коркина, Жан вынужден был согласиться.
И тогда он взял в свой репертуар в то время популярную испанскую песню «О кумба-кумба-кумбачеро», ранее исполнявшуюся Жаком Дуваляном, назвав её в программе песней кубинских революционеров.
Но зато другие песни Жана Татляна звучали не только из всех окон домов, но и со всех танцплощадок, Домов культуры и ресторанов.
Ведь Жан Татлян был самым романтичным певцом советской эстрады с 60-х до начала 70-х годов.
Запоминающаяся внешность, неприкосновенный и проникновенный голос, сценическая непринуждённость, лишённая малейшего намёка на развязность – было от чего потерять голову многочисленным поклонникам.
В кратчайшие сроки распродаётся более пятидесяти миллионов его пластинок! Виниловые пластинки со знаменитыми «Фонарями» раскупались сходу. Даже в глухих местах, в дальних деревнях России, «Фонари» Жана Татляна распевали под баян древние бабушки. И каждая новая его песня моментально становилась шлягером.
Многие женщины Союза сходили по нему с ума. Толпы их, страстно влюблённых и в самого Жана, и в его творчество, обмиравших от его взгляда, после концертов осаждали гримёрную и служебный вход, лишь бы прикоснуться к своему кумиру.
Многие девушки и женщины Советского Союза, влюбленные в Жана, мечтали о встрече с ним, жаждали просто отдаться ему. А в отсутствии оного они просто мастурбировали, представляя, что их любимый кумир своим скрипичным ключом открывает их заветное.
