— Уау! — воскликнул Поль.
Этот возглас, похожий на лай, стал сигналом к стремительному натиску. Они осмотрели хлев, конюшни и сеновал, издавая все более и более пронзительные звуки.
— Я думаю, что это победа, — сказал едва слышно Кантен, от волнения почти лишившийся голоса.
Но этот краткий миг счастья побледнел от новых тревог. Кантен начал вдруг волноваться за наш грузовик.
Я старалась его успокоить: перевозчики, без сомнения, остановились по дороге, чтобы пропустить стаканчик или перекусить.
Дети, закончив обследовать пристройки, двинулись за нами внутрь жилища. У лестницы были узкие ступеньки, и, чтобы подняться в дом, Кантен взял Иоланду на руки. Мы открыли ставни, скрипевшие, как потревоженные вороны, и вскарабкались на следующий лестничный пролет, чтобы выйти на простор чердака, вид которого заставил мальчиков замереть с открытыми ртами. Они осторожно продвигались по необозримому полу, освещенному шестью слуховыми окошками. Старая мельница отдыхала под кровлей, как потерпевший крушение корабль. В бесчисленных нишах, выдолбленных в каменных стенах, были размещены гипсовые фигуры святых, обложенные соломой. Поль заскользил вокруг мельницы и, очарованный, воскликнул:
— Папа, как здорово, есть даже вода!
— Как «вода»? — спросил, бледнея, Кантен.
Мы увидели ее, текущую ручейками между скатом кровли и западной стеной. Большая застоявшаяся лужа образовалась возле мельницы.
Со смущенным видом Кантен объяснил, что сильный дождь, должно быть, пробил шифер. В комнате внизу, которую мы планировали для Иоланды, широкий темный потёк красовался на панели потолка.
— Ничего страшного нет, — сказал Кантен. — Иоланда поспит в соседней комнате, которая цела и невредима.
Мне было странно видеть, как он легко смирился с трудностями, и я подумала: возможно, дом обладает какой-то магической властью, которая и усмирила его обычное беспокойство, но внезапно он вспомнил о грузовике. Он ринулся во двор и, обратив взгляд к холму Шируль, ждал около получаса. В воображении он уже видел, как наша мебель перемещается к неизвестным границам или лежит брошенная в глубине оврага. Когда алюминиевый ящик появился наконец на горизонте, Кантен, вообразив, что перевозчики могут проехать мимо, бросился им навстречу, размахивая руками; мы последовали его примеру. Шофер объяснил нам, что из-за грозы на дороге образовались оползни и что он заблудился, отправившись в объезд. От него разило алкоголем, и я не слишком поверила в рассказанную им историю.
