Иначе он окончательно свихнется.
В основном скучая по своей женщине. Которая, на самом деле, ему не принадлежала.
— Марисоль, — прошептал Эссейл в воздух.
Почему, черт возьми, он не сделал ни одной фотографии с ней? Когда она жила здесь, в этом самом доме, когда он защищал ее своей жизнью, почему он не взял свой телефон, направил на нее и не сделал снимок? Вопрос одной секунды, больше не требовалось. Но нет, он этого не сделал и сейчас находился на другом краю пропасти, а от Марисоль остались лишь воспоминания.
Она словно умерла. Но не покинула планету.
В действительности, она поселилась во Флориде, где океан ласкал мягкий песок, а ночи благоухали даже в долбаном октябре.
Он знал, где именно она жила, где конкретно поселилась… потому что выследил ее там. Убедился, что Марисоль в безопасности добралась до пункта назначения вместе со своей бабушкой. Изнывал по ней, прячась в тенях самым жалким из возможных способов.
Он уважал ее просьбу. Позволил ей уйти. Освободил ее от своей персоны и нелегального образа жизни, который вели они оба.
Домушница и наркоторговец могли сосуществовать бок о бок.
Человеческая женщина, которая хотела жить на правильной стороне закона, и вампир-наркодиллер — нет.
Застонав, Эссейл накрыл лицо руками, вызывая ее образ в памяти. Да. О да, он помнил с определенной ясностью ее темные волосы и стройное тело, ее кожу и темные глаза. Но с течением времени… он боялся, что начнет забывать какие-то черты, а в конечном итоге — и более крупные и важные детали.
А утрата этого равнозначна постепенной смерти, даже если фактически он продолжит дышать.
— Достаточно, — пробормотал Эссейл, опуская руки и откидываясь на спину.
Фокусируясь на себе, он подумал о словах Короля. Это будет смена деятельности, вот уж точно. Но у него достаточно денег. Достаточно времени. И поиски новой цепи посредников для сбыта его товара на улицах Колдвелла и Манхэттена внезапно показались непосильной задачей.
К тому же… сражаясь бок о бок с Братьями? Он начал уважать этих мужчин. И их лидера.
Это была капитальная смена курса для борца за свободу личности … словно атеист задумался о существовании Господа, побывав на пороге смерти.
К тому же, он обязан Вишесу своей жизнью, это наверняка. Каким бы бесцельным ни было его существование, он бы не сидел в этом кресле, в своем стеклянном особняке на берегу Гудзона, утоляя жажду в кокаине… если бы Брат не перекинул его через плечо и не побежал сломя голову.
