Эссейл раскрыл рот. Закрыл. Снова открыл.
— Не понимаю, о чем ты.
— О, да неужели? — Мужчина с треском стянул голубые перчатки и уперся локтями в колени, подаваясь вперед. — Ты ерзаешь на моем столе, как уж на сковородке. Тебя бросает в пот, и боль тут не причем. Твои зрачки расширены. И я более чем уверен, что когда ты вернешь свое пальто, то первым же делом отпросишься в уборную, чтобы употребить остатки кокаина в склянке, которую я изъял из нагрудного кармана. Ну как я тебе? Верно прочитал твои мысли? Или будешь отнекиваться?
— У меня нет проблем с наркотиками.
— Да-да. Ну, разумеется.
Когда мужчина поднялся на ноги, Эссейл принял максимально равнодушный вид… старательно избегая смотреть на кузенов: и так хватало их взглядов, которые он чувствовал на себе, спасибо великодушное.
Ну, хотя бы ни один из них не стал высказываться.
— Слушай, это не мое собачье дело… — Доктор Манелло подошел к рабочему столу, на котором стоял компьютер, ручки и блокнот. Склонившись, он написал что-то на бумаге и оторвал лист, складывая его пополам. — Вот мой номер. Когда опустишься на самое дно, позвони мне, мы сможем помочь с детоксикацией. И не забывай, что продолжительное использование кокаина ведет к таким веселым последствиям как приступы паники, паранойя и даже откровенные психозы. Ты уже теряешь вес, и, как я упомянул ранее, совсем издергался. Добавь еще проблемы с носом, из которого течет все время, потому что я уверен, что ты угробил носовую перегородку.
Эссейл посмотрел на мусорную корзину возле себя, гадая, как там оказалось столько клинексов. Определенно он не мог… ага. Он неосознанно сминал целую стопку платочков в руке.
— Я не наркоман.
— Ну, значит, подотрись этим листком. — Человек протянул ему бумагу. — Сожги. Сверни в трубочку, занюхаешь со следующей дозой. Я уже сказал, мне плевать.
Когда Эссейл принял предложенное, доктор отвернулся так, будто уже забыл о разговоре.
— Так, что насчет рентгена? И Братья сами скажут, когда тебе уйти. Выход отсюда — не добровольная вещь, надеюсь, ты понимаешь.
Эссейл демонстративно смял лист и бросил в корзину с платочками.
— Да, — сказал он сухо. — Я более чем понимаю, насколько это все против чужой воли.
***
Вишес вел продуктовый грузовик назад к особняку. Гнал как ошалевший.
Машина была создана не для гонок, а допотопное управление напомнило ему о древнем аэроплане, пытавшемся оторваться от земли… все дребезжало настолько сильно, казалось, что они были в дюйме от полного молекулярного распада. Но он не убирал ноги с педали газа… вполне логично, когда осталось всего двадцать пять минут темноты и, по крайней мере, тридцать семь миль дороги. И едва ли захочется оставлять возможное свидетельство убийства на обочине.
