– Ну что вы, это антинаучно! Его идея куда более скромна. Наши доблестные предки всего лишь собрали из уже зажжённых блуждающих звёзд Млечный путь. Для незатейливой работы, не требующей сколь-нибудь значительных умственных усилий, они вывели биологических роботов, которых мы сегодня знаем как шмуркалей. Эти неблагодарные создания однажды восстали против своих добрых хозяев и снесли великую звёздную империю. Какой накал! Какой драматизм! Почувствуйте бурление страстей и судеб! Создатель и его непокорное злобное творение!
– Гениально! – чуть не зааплодировал я.
– Я одобрил эту гипотезу, и сейчас эта концепция передана на утверждение нашего высшего законодательного органа.
– Парламент утверждает научные гипотезы? – удивился я.
– А как же иначе они будут становиться истинными? – развёл руками профессор, и мне показалось, в его глазах мелькнула насмешка.
Он вернул на полку научные труды «Общества истинных историков» и восторженно объявил:
– А теперь изюминка. Я покажу вам научный процесс в действии. Вы увидите, как работают истинные историки. Прошу пожаловать в запасники!
Мы поплутали в лабиринтах стеллажей и вышли к маленькой бронзовой двери с гербом Трудовой Республики. За ней уходила вниз металлическая винтовая лестница.
– Прошу вас, – пригласил профессор.
Спустившись вниз, мы углубились в запутанные коридоры, освещённые мертвенными лампами дневного света. За нами следовал в небольшом отдалении усатый полосатый разбойник – тот самый, которого согнали с рукописи. Он время от времени требовательно мяукал, будто спрашивая, долго ли ещё тут ходить, и всё норовил на ходу потереться о наши ноги.
Наконец, мы остановились перед очередной массивной железной дверью. Профессор крутанул запирающий штурвал и толкнул её. Шагнул в помещение. Нашарил выключатель и нажал кнопку.
Нашим глазам предстал огромный подвал со сводчатыми потолками, заставленный многоэтажными полками, заваленный коробками, ящиками. Всё это находилось в восхитительном творческом беспорядке, плавно перетекающем в хаос. В центре стоял точно такой же стол с мраморной крышкой, как и наверху.
Кот тут же запрыгнул на стол, небрежно смахнул на пол украшенный полудрагоценными камнями кубок и принялся играть со старинным предметом, гоняя его лапами.
– Это же экспонат! – завопил рачительный Абдулкарим.
– Не обращайте внимания, – махнул рукой профессор. – Итак, мы в святая святых нашего Института. В отделе сортировки!
– Именно сортировки? А почему, например, не классификации? – с некоторым опасением спросил я, чувствуя недоброе – слово сортировка имело какой-то жестяный неприятный вкус.
