Я всегда удивлялся тому, что дети хорошо относились ко мне. Со своей «профессией», как я назвал некромантию, я ожидал другого к себе отношения. Возможно, в этом виновата моя располагающая к себе внешность, совершенно не подходящая некроманту — голубые глаза (оба, когда я накладывал иллюзию) и светлые волосы. Да и лицо само по себе не отталкивало.
Я перевел взгляд на мальчика. На вид ему было около девяти-десяти лет, но вот его взгляд… Я невольно вздрогнул, не ожидая увидеть здесь одержимого тивушем. О, тьма! Удачно я зашел, ничего не скажешь! Надеюсь, тивуш не собирается в ближайшие сутки полностью забрать тело мальчика? Как бы это поосторожнее выведать у его родителей?
Итар, заметив мой явный интерес к детям и их положительную реакцию на мою улыбку, немного упростил мою задачу.
— Это наши дети, — ласково улыбнулся он им. — Дарро, Рисса и Мила.
— Привет, — я протянул руку девочкам. Они с радостью вцепились в нее и затрясли. — Меня Стином зовут.
Я вырвал руку и подал ее мальчику, ради которого эти рукопожатия и были задуманы. Он исподлобья уставился на мою конечность, как будто я протягивал ему ужа. Вроде и не ядовитая змея, но все равно в руки взять противно.
— Дарро, пожми руку, — тихо подсказал ему отец.
Дарро даже не пошевелился. Наступила неловкая пауза. Чтобы не сидеть и дальше с протянутой рукой, я убрал ее из-под носа мальчика. Да и тивуш уже недовольно завозился в глубине его глаз.
— Ничего страшного, — я через силу улыбнулся. Все мои инстинкты некроманта вопили о том, что нужно убить мальчика. Или валить отсюда, пока не поздно.
Помогла Ларика.
«Эрстин, расслабься, — посоветовала она. — Это же всего лишь мальчик».
Знала бы ты, что это за мальчик… Если со смерти так любящего его родственника, который не может расстаться с ним и после смерти, прошло триста шестьдесят пять дней, то буквально через три дня от жителей Пискариков не останется и следа. Только бы конец этого срока не кончился сегодня. А то мне сегодня везет…
— Он у нас немножко нелюдим, — с извиняющей улыбкой пояснила Жалея, ставя передо мной миску с чем-то горячим и вкусно пахнущим.
Знала бы ты, как он станет «людим» по окончании года… Тогда его будут интересовать только люди. Причем, в любом виде.
— У детей этого возраста такое бывает, — со «знающим» видом успокоил я родителей, принимаясь за еду. Но как-то же мне нужно было их подтолкнуть к разговору о мальчике.
Родители переглянулись, но я, как ни в чем не бывало, продолжал есть свой ужин.
