Они еще раз обнимаются, а потом заместительница матери отрывается от сына и медленно, шаг за шагом, отходит назад. Пациент с легкой грустью, но и с любовью смотрит ей вслед. Я прошу трех членов группы встать в круг в качестве заместителей жены и двух детей пациента. Пациент сразу же с радостью переводит взгляд на них, и я прошу его сказать: «Даже если моя мама не могла остаться, я остаюсь!»
На случай, если отвержение пациентом матери отчасти коренилось в лояльности к отцу, «на дорогу» я даю пациенту еще одну фразу: «Просто из предосторожности ты скажешь в душе своему отцу: «Та мама, которая есть, всегда самая лучшая!» Он смеется и согласно кивает.
Через год после расстановки пациент присылает мне следующий рассказ:
Прошло два месяца после того, как мне поставили диагноз «аутоиммунное заболевание почек», по словам врачей, скоротечное и с неблагоприятным прогнозом. Поскольку я сам занимаюсь телесной психотерапией, я убежден в воздействии психических процессов на тело и наоборот. Но мне было совершенно невдомек, какое отношение к моему заболеванию может иметь моя семья или как она может способствовать моему выздоровлению.
Сейчас я практически уже не помню, как мы от моей болезни пришли к моим отношениям с матерью. Но я очень отчетливо помню, как мое отвержение и обесценивание матери превратилось в позволение себе почувствовать тоску по близости с ней.
С момента расстановки я больше не чувствую внутренней необходимости обесценивать мать или держать ее на расстоянии. Теперь я больше не трачу на это силы. Напротив: я стал чаще с ней общаться. Однажды, когда мы разговаривали по телефону, мать дала волю эмоциям. Она сказала: «Если ты еще раз пристанешь ко мне с тем, чтобы я простила твоего отца, то я тебе больше не мать!» На мгновение я словно умер, меня парализовало, потом я был готов морально убить ее за эти слова, но внезапно, как по волшебству, подействовала фраза из расстановки: «Даже если ты уйдешь - я останусь!» Я не бросил трубку, а остался у аппарата и в контакте с ней, и при этом я чувствовал себя непривычно спокойным и живым. Я вдруг стал невосприимчивым к ее угрозам меня бросить. С этого момента я чувствую себя свободным от страха, который раньше постоянно негативно отражался на моем браке. А моя мать, видимо, как раз благодаря тому, что я никак не отреагировал, увидела тут некую собственную модель и, к моему удивлению, попросила у меня прощения. Таким образом и у нее что-то завершилось.
