- Идем к ручью. Скит спит.
Мокрые и злые, мы проникли на территорию монастыря, главной ставки лесных разбойников. Ничего не подозревающая человеческая тень полоскала в ручье какую-то тряпку. Вместе с этой тряпкой мужик, уже без сознания, поплыл дальше вниз по течению. Если бы не Васькина наколка, то черта с два бы мы нашли этот самый молельный дом, затерянный между разлапистых пихт. Приземистое строение возникло неожиданно перед самым носом. Идиот Миша жизнерадостно и открыто маршировал на самом виду. Он только негромко и жалостливо пискнул в безжалостно-опытных руках Вассарова.
- Учись, Костя, - довольно прошептал он, - всякая красивая работа должна красиво оплачиваться. Ну, пойдем с Богом. Старец, наверное, заждался.
А главарь вовсе и не ждал нас. Обнаженный, он возлежал на высокой койке, а голая девка безуспешно пыталась победить его старческую немощь. Еще один старик, одноглазый, похотливо наблюдал за этим со стороны, от самого входа. Он, кажется, так и не понял, почему его шея, хрястнув, перестала держать голову...
Через минуту два спеленутых тела с забитыми в рот кляпами неподвижно лежали на полу.
- Костя, пиши записку: "Старца получите только в обмен на Федора Панаева не позднее двух часов дня. Место передачи - второй приток Лебедя возле леспромхозовской деляны. Ваш конвой должен быть не больше двух человек. Вассаров".
- А не боишься, Вассаров?
- Будь у нас побольше времени, я бы их всех на уши поставил.
В лагерь мы явились под утро с драгоценной ношей, перекинутой через Гошино плечо, словно свернутый восточный ковер. Довольная Евдокия тут же предложила нам завтрак.
- А где Вася? - почему-то очень ласково спросил особист.
- Да где ему быть, сидит за пихтой, привязанный. Руки как подушки раздуло.
Короткий вскрик - и Васьки не стало.
- Зачем? - не выдержал я. - Зачем это было нужно?
- Заткнись, Костя! Я знаю, что делаю. Хватит мне одного барана тащить. Давай-ка, дерьмо трухлявое, поднимайся. Значит, тебе Федор понадобился? Для чего Иконникова изувечили? Быстро говори, времени мало. Говори, если не хочешь Ваську на том свете догнать.
- А ты бы как, лиходей, поступил, если б тебя из твоего дому прогнать надумали? Золото им мое понадобилось, вот и получили это золото. До ушей наелись...
- Сам кто такой? Откуда?
- Беглые мы. Из лагеря ишо в пятьдесят втором ноги и изделали. Я, да Фома одноглазый, да архирей. Нашли здесь приют. Украли в селе трех девок и зажили общиной. Потом жилку богатую расковыряли. Потихоньку разрабатывать начали. Детей нарожали. Тридцать лет в спокойствии жили, а тут этот геолог кругом общины шастать стал. Ну мы его и того... Привязали к шесту и к вам отправили, чтоб, значит, неповадно было. Так нет же - все вам неймется. В этом годе сызнова шевелиться начали. Мне мои людишки сказывали. Тогда я вам ишо одно предупреждение. Троих уж положили. И опять покоя нет. Пришлось Федула вашего в шахту опустить.
